Крыса из нержавеющей стали. Том 2

Возможно, мне и не нужно было орать, потому что Ангелина включила гравитатор на полную мощность и выскользнула из моих нежных объятий, как маслянистый угорь. Я поймал ее за ногу и судорожно вцепился обеими руками — где-то поверх ботинка цельного скафандра — и почувствовал, как эта часть скафандра начала довольно быстро сползать с ее ноги.

— Я хотела бы, чтобы ты этого не делал!

— Полностью с тобой согласен, — пробормотал я сквозь сжатые зубы.

Скафандр вытягивался и вытягивался до тех пор, пока нога Ангелины не стала вдвое длиннее нормы и я начал подпрыгивать вверх-вниз, как на резинке. Я быстро взглянул вниз, но там был только сплошной туман. Материал космического скафандра прочен, но не рассчитан на такое растяжение. Что-то надо было делать.

— Прекрати подъем! — крикнул я, и Ангелина немедленно отреагировала.

Мы пребывали теперь в свободном падении. Как только движение замедлилось, ткань скафандра сократилась и швырнула меня вверх, в объятия Ангелины.

— Хм!.. — только и сказал я.

Она взглянула вниз и, взвизгнув, вновь включила гравитатор на полную мощность. Я не был готов к этому, и выскользнул из ее объятий. Я стремительно падал к твердому ландшафту, внезапно открывшемуся внизу.

За доли секунды, что были мне отпущены, я сделал то немногое, что мог. Распластавшись в воздухе, широко раскинув руки и ноги, я постарался приземлиться на спину. И почти добился этого.

Все потемнело. Я был уверен, что погиб, мое сознание заполнила темнота, в которой промелькнула последняя мысль. Это было не только сожаление об утраченной жизни, но и о том, что некоторые вещи я мог бы делать намного чаще.

Вряд ли я был без сознания дольше нескольких секунд. Когда я очнулся, рот мой был полон грязи неприятного вкуса. Я выплюнул ее, протер глаза и огляделся. Я плавал в болоте, из которого вырывались и лопались с легким треском большие пузыри. Они источали зловоние. По берегам росли дистрофического вида камыш и другие водные растения.

— Жив! — заорал я. — Я жив!

Шлепнувшись на сиропообразную поверхность, я сумел распределить удар по всей спине. Кое-где пульсировала сильная боль, но, вроде, ничего не было сломано.

— Похоже, там очень гадко, — заметила Ангелина, паря в нескольких футах надо мной.

— Ужасно гадко, и если ты не возражаешь, мне хотелось бы выбраться отсюда. Не могла бы ты спуститься, я схвачусь за твои лодыжки, и ты вытащишь меня. Надеюсь, звук получится не хуже, чем когда вытаскивают из грязи сапог.

Гнилое болото, казалось, вцепилось в меня, намереваясь удержать любой ценой, и только после отчаянного сопротивления отпустило, грустно хлюпнув. Я болтался, уцепившись за лодыжки моей любимой, пока мы дрейфовали над болотом, исчезавшем в тумане во всех направлениях.

— Смотри направо! — закричал я. — Вроде бы канал с проточной водой. Мне кажется, неплохо бы и помыться после такого купания.

— Я уже так измучилась с тобой, что не могу не согласиться.

Течение было слабым, но оно все-таки было, насколько я мог судить по проплывавшему мимо стволу дерева. Посредине ленивого потока золотился песчаный островок, как будто специально для нас приготовленный. Я спрыгнул, как только Ангелина спустилась; она не успела еще приземлиться, как я уже разделся и, стоя в воде, соскребывал с себя всякую мерзость. Когда я, отплевываясь, вынырнул, то увидел, что она сняла свой лунный комбинезон и расчесывает свои длинные локоны, которые в данный момент оказались белокурыми. Это было прелестно. На меня нахлынули романтические мысли, но тут мою задницу пронзил яростный огонь, и я катапультировался из воды, визжа, как собака, прищемившая хвост.

Привлекательная и женственная Ангелина оставалась Ангелиной: расческа мгновенно уступила место пистолету, и в этот самый момент, когда я коснулся песка, прогремел единственный, но точный выстрел.

Пока она прилаживала повязку на двойной ряд отметин от зубов, украсивший мою ягодицу, я смотрел на рыбину, изувеченную выстрелом, которая немного ошиблась в выборе обеда. В ее широко разинутой пасти было больше зубов, чем на складе зубопротезного кабинета, а в быстро затягивающихся поволокой глазах горел дьявольский огонек.

Ухватив ее за хвост, чтобы избежать все еще сокращающихся челюстей, я бросил ее далеко в воду. И вдруг поверхность воды закипела. Я понял, что был атакован одним из самых небольших экземпляров.

— Двадцать тысяч лет не избавили эту планету от хищников, — констатировал я.

— Ополоснись как следует и выходи, пока я покараулю. Пора перекусить.

Практична, как всегда.

Пока я чистился, она отстреливала неуемных хищников, среди которых была одна большая рыба, с жирными боками и рудиментарными конечностями; она вразвалку вышла из воды, чтобы пообедать мною. Но мы сами ею полакомились: из ее боков были извлечены прекрасные толстые куски филе, которые отлично прожарились под лучом теплового прожектора. Ангелина предусмотрительно захватила с собой флягу моего любимого вина, что сделало нашу трапезу незабываемой. После обеда я вздохнул, рыгнул и удовлетворенно вытер губы.