Крыса-любовь

Конечно, рассказывал. Все случилось на глазах у Софи, его девушки. Одно из странных совпадений нашей жизни. Как-то утром, с полгода тому назад, Софи вышла из ванной и увидела, что парень с балкона напротив влез на табуретку и подглядывает за ней в бинокль. Тогда она еще не знала, что это Хэл. Когда он понял, что Софи смотрит на него, то потерял равновесие и стал падать. Он пытался ухватиться за перила, но на них как раз висел и проветривался коврик. Коврик соскользнул и утянул Хэла за собой. Софи сказала, зрелище было фантастическое. Хэл спланировал вниз, будто на ковре-самолете. Почти как в замедленной съемке — скользил вниз от этажа к этажу. А потом этажи кончились.

— Да, знаю, — ответил я.

— Это был тот самый зеленый коврик. Помнишь, он еще тебе понравился? Я подумала — не вставить ли в книгу падение Хэла? Это, конечно, ужасно, но очень зрелищно… Но все-таки решила не вставлять.

— И правильно, солнышко.

— Жалко, что тебе не нравится концовка, Арт. Лучше бы нас обоих все устраивало. Мы ведь соавторы.

— Что ж, придется согласиться на разногласия.

— Вообще-то я могу понять твою реакцию. Для наших героев не так уж трудно было бы придумать счастливый конец. В какой-то момент у них были все задатки, правда?

— Ты заставила меня гадать, солнышко. В этом весь интерес книги. Я все думал — а вдруг у них что-то сложится? Они очень разные, сразу видно. Почти что невозможная пара. И он втянул ее в паршивую историю, тут не поспоришь. Но вдруг бы из этого что-то вышло? Он-то раздолбай недоделанный, но ведь он ее любил.

— А что, если тебе переписать конец? Как вариант?

— Мне? Да нет, не стоит, солнышко.

— Почему? Напиши. А издатель пусть решает сам.

— Да нет, солнышко. Я даже не знаю, с чего начать.

— Мне всегда казалось, что твои скульптуры — их неподвижность — это очень сильный образ. Его можно как-то обыграть. Ну например, чтобы они вдруг задвигались.

— В смысле, подвески?

— Представь, если б они ожили? Если б все эти застывшие гиганты вдруг закачались под потолком?

— Солнышко, по-моему, нам стоит держаться правдоподобия. Зачем впадать в сюрреализм?

— Нет, ты просто представь. Здорово бы вышло! Ты сидишь у себя, в кожаном кресле под большим окном, а солнце садится. Оно совсем низко, и фигуры отбрасывают длинные тени.

— Да, неплохо. Не поверишь, но именно там я сейчас и сижу.

— Здорово.

— От подвесок сейчас и правда потрясающие тени. На полу, да и на мне тоже. Вот как раз тень упала мне на лицо. Как повязка на глазах. Такая кривая, треугольная и…

— Ну ладно, пусть. Так на чем я остановилась?

— На тенях.

— А, да. Но ты ведь понимаешь, это только идея.

— Да, но она мне нравится. Давай дальше.

— Ты не обязан за нее хвататься.

— Да нет, все класс. Валяй дальше.

— Теперь представь, что Джули на улице, под окнами мастерской. Стоит возле машины и смотрит вверх. Все окна настежь, и…

— А я сижу тут, весь в тени? И не знаю, что она рядом?

— Вот-вот. Ты сейчас вроде бы трагический герой. Думаешь, что все кончено.

— А на самом деле ничего не кончено? Так, что ли?

— Никто пока не знает, Арт. Я даже не уверена, что это важно. На общем фоне это такой… проходной эпизод.

— Понятно. Это я так, просто хотел уточнить, что у нас с сюжетом. А как же Джули? Что она при этом чувствует? Мы не слишком зациклились на мне?

— За Джули не волнуйся. Трагедия-то у тебя. У нее все в ажуре.

— Ну ладно, ладно. Выходит, я все это время говорю с ней по телефону? Ты так придумала?

— По телефону? Зачем? Нет, этого я себе не представляла.

— Нет?

— Это как-то надуманно.

— Да, наверно.

— Хотя… Пожалуй, можно и по телефону. Или нет? Нет, лучше не надо. Это не к месту.

— Ну не надо, так не надо. Тогда как? Я тут сижу и… что я делаю?

— Ничего, Арт. В этом вся соль. Самый сильный образ. Ты сидишь под своими бедными, бессильными творениями. Под этими бесплодными, бесполезными чудищами, на которые ты убил годы жизни.

— Ладно, мысль понял.

— И… и… Что же дальше? Не знаю. Что-то должно случиться, чтоб они задвигались.

— Я забрасываю веревку и вешаюсь на одной из них?

— Очень смешно. Нет, я думаю, это должно быть что-то… Гм. Посильнее ветерка…

— Ураган?

— Да нет. Сильнее как образ.

— Гигантская птица? Как тебе? По-моему, сильно. Или пусть стая птиц хлопает крыльями.

— Может, куры?

Куры? Ей-то они как пришли в голову?

— Собственно, куры уже были. В последней главе.

— Правда? Какое совпадение!

— Да, целая стая кур. Жирных, с раздутым брюхом.

— Знаешь, я сейчас подумала, что куры, наверно, не годятся.

— И правильно. Куры нам не нужны. У них ведь даже крыльев нет. Им же подрезают, когда они еще совсем маленькие, да?

— Стоп! У меня мелькнула мысль…

— Хорошая?

— А как насчет… Нет, забудь.

— Что такое?

— Мысль ушла. Ну ничего. У тебя ведь теперь есть начало. Что-нибудь придумаешь.

— А может, нужен поцелуй? Просто, зато мощно. Могло бы сработать.

— Арт, она ведь внизу, под окнами. Это ж как надо вытянуть губы?

— Да нет, я про воздушный поцелуй. Она сдувает его с пальцев. Стоя внизу. В розовом платье.

— Каком розовом платье?