Крыса в чужом подвале

− Дурак! Зачем животину извел? На нем и мясо толком не наросло. Худой что забор. Хотел его к телке подпустить, порадовать. Надо же! Дурак! Извел справное животное. Руки чесались? В меня бы лучше железкой своей швырнул!

Костас успел отойти шагов на семь. Повернулся. Провожавший его Дёгг заслонил скотника. Нутром почувствовал исходящую от приятеля волну обжигающего холода. Сейчас как быка положит!

7

В малой трапезной дома Буи собрался семейный совет. В комнате светло и просторно. Из мебели ничего лишнего. Овальный крепкий стол, кресло властителя обтянутое алой кожей огненной ящерицы, заморской зверюги и легкие кресла с плетеными спинками для остальных. В самом светлом углу поставец для серебряной супницы — подарка императора прадеду нынешнего севаста. Стоит упомянуть и гобелен на стене. Глаз он не радовал. Выцвел за древностью, обветшал, попорчен молью и опален огнем. Ценность его проистекала из самого происхождение, ибо прапрапрародительница рода Буи вышила его собственными ручками ожидаючи мужа с войны.

Севаст Перк ди Буи занимал за столом главенствующее место. Несмотря на годы, он черноголов, взгляд тяжел, в темных глазах гнев. Давний шрам на щеке побелел от сдерживаемых чувств. Отставив в сторону чашку с горячим молоком с пряностями (ни пива, ни вина на дух не переносил) севаст легонько постукивал серебряной ложечкой. По левую руку от него друг, соратник и советник, фрайх Мид ди Геш в любимом посеребренном доспехе, как всегда хмурый и не улыбчивый. В столице давно бытовало присловье легче увидеть Создателя, чем улыбку на лице Геша. Третий присутствующий, сидел он по правую руку, мажордом Фарус, человек простой, но облаченный высоким доверием семьи Буи. С тщанием цербера Фарус тридцать лет блюл интересы сюзерена. Напротив севаста − Лея ди Буи, сестра. Женщина, чей возраст перевалил за сорок и чью красоту не умалили прошедшие годы, чувствовала себя среди мужчин неуютно. И если Фарусом и Гешем она могла пренебречь, как ни крути не ровня, даже если в совете, то от гнева брата ей не найти надежной защиты.

Выждав необходимое время, когда слуги уберут со стола посуду и закроют дверь, севаст устремил свой взгляд на сестру.

− Кто-нибудь внятно ответит мне, как такое произошло? Как такое могло произойти!?

Вопрос прежде всего относился к бэну Лее. Воспитание его дочери Аяш целиком и полностью лежало на ней.

− Никто не предполагал такого хода событий, − ответила женщина и спохватилась. Подобный ответ не мог удовлетворить Перка ди Буи.

− Не предполагали или не предусмотрели, бэну? — потребовал ясности севаст. И никакого снисхождения родственнице!

− Девочка отправилась на прогулку… Даже не на прогулку, а на ярмарку в Роусу в компании подруг и под присмотром тана Мистара. Они остановились отдохнуть…

− И какой-то выродок прирезал вашего тана, слугу и пажа! — прервал севаст нервную речь сестры. — Почему никто из семьи не сопровождал Аяш в этой поездке?

Теперь уже предстояло ответить фрайху Гешу.

− Наверное, потому, что никто не удосужился предупредить меня об отъезде бьянки Аяш.

Взгляд севаста опять перешел на сестру. Что скажете, бэну?

− Тан Мистар заверил, что берет все хлопоты о безопасности на себя.

− С какой поры тан Мистар взялся отвечать за честь и жизнь моей дочери?

Тишина длившаяся с минуту таковой не казалось. Гнев Перка ди Буи ощущался инстинктами. Вот-вот вырвется наружу и тогда берегись! Не то чтобы севаста отличал крутой нрав. Скорее нет. Но он был человеком честным, прямым и ответственным. Этого требовал и от других!

− Как там оказался это хлыщ Джено ди Хаас? — теперь отвечать предстояло Фарусу.

Мажордом прикинул, что же больше бесило севаста, происшествие у Дуба Кайракана или присутствие Джено?

− Молодые люди также отправлялись на ярмарку в Роусу, − постарался дать нейтральный ответ Фарус.

− Что делать молодым людям на ярмарке где продают тряпки? Я бы понял, отправься они выбирать доспехи, оружие или просто решили подраться! В конце концов, поискать приключений. Рейнбургская дорога отличное для этого место! А вы меня успокаиваете, они отправились на ярмарку. Я уверен это было свидание! — последнее слово севаст произнес, чуть ли не по слогам и отстучал их ладонью по столу.

«И что?» − прочитал Буи на лице сестры.

− Прошлый раз я ясно дал понять, не желаю видеть этого типа рядом с моей дочерью не то что в одном обществе, но и в одном доме и даже городе!

− Вы слишком строги к девочке…, − попыталась перечить брату бэну Лея, что не так-то легко.

Она лично ничего предосудительного не находила в чувствах племянницы. Да статус у Джено не высок, и не будет высок — третий сын в семье, но он очень обходительный и воспитанный молодой человек. Его манеры безупречны! А как он поет баллады! У него чудесный голос. Мягкий и бархатистый.

− Я слишком добр, если ныне имя моей дочери склоняют все сплетники и болтуны столицы!

− История неприятная, но не хуже той, что произошла с молодой Медеи. Поговорят и умолкнут. Трепать языком призвание половины империи. К сухому грязь не пристанет, − потупился Фарус.

− Шен, вы слышите себя?! — повысил голос Буи.