Крыса, загнанная в угол, или здравствуйте, я ваша тетя

- Наивный... до села пятнадцать километров пёхом. И это через лес, напрямую. Рейсовый автобус ходит только по выходным. Небось туда-сюда с грудничком рысью не побегаешь и не покатаешься. Аптеки у них нет, хотя при Союзе была. Место фельшера третий год пустует. Кому из городских девчонок, что по распределению на медпрактику высылают, в эту глушь надо? Вот они беременеют и устно отправляют наш экзотический уголок куда подальше. Дядька... Он сейчас в областной больнице с полиартритом.

- Яс-сно. И что делать будем?

- А ты позвонить отсюда своим знакомым не желаешь?

- За дурака меня держишь? Уже. Позвонил. Результат видишь сама, - он кивнул на дыру в плече, - еле ушел.

Я тоскливо вздохнула:

- Видно выхода нет. Но если нас прибьют из-за тебя, или я в кого-то врежусь, ответишь за меня перед Всевышним.

- Договорились, - усмехнулся по-доброму странный мужик. Вот не пойму, с чего в него стреляли? По виду не бандит и не крутой бизнесмен. Машина дорогая, эт верно. Но не настолько уж, как у мультимилионера... это вам не президентский «Вольво» бронированный.

И тут у озера послышался шум моторов. По воде-то звуки разносятся хорошо. В глазах незнакомца плеснуло паникой, суженные зрачки и вовсе стали с булавочную головку. Он автоматически полез под мышку, где у него до сих пор болталась пустая кобура:

- Ч-черт!

- Это ищешь? - я протянула ему вороненый ствол. Принесла бронежилет: - Помочь?

- Фуух, - облегчение было ощутимо почти физически. - Помоги. - Блондин весь как-то подобрался и принялся раздавать ЦУ: - Хватай вещи, ребенка и добирайся до машины. Когда пойдет стрельба, даже если там есть часовые, они отвлекутся. Садись и как можно быстрее езжай туда, - он достал из нагрудного карманчика красивую темно-синюю ручку и быстро начеркал телефоны и адреса, а также схемы проездов на двух визитках разных компаний. - Когда доберешься, пришлешь сюда помощь. Это мои фронтовые друзья, два из них - честные менты. На всякий случай... последний адрес - мой собственный. Вот ключи, деньги... - Толстая пачка крупных купюр опровергнула неудачную версию о средних доходах. - Там охрана, скажешь вахтерам: "Я девушка Макса". Они должны пропустить. В крайнем случае запомни фамилию - Царьков. Не скажу, что там очень уж безопасно...

В голове что-то щелкнуло, но мне не до того было, внимание сосредоточилось на другом. Мало ли... однофамилец, бывает.

- В эту хатку не возвращайся ни за что. Как бы там ни было... я справлюсь. Да! Если что - полезь в бардачок. Там еще один такой же, - он взмахнул пистолетом. - Как стрелять знаешь? Предохранителя нет, - он показал примерно, как целиться, - рукоять массивная, но курок у моего "Глока" достаточно мягкий. Удачи! Пошла-пошла-пошла! - он вытащил из другого кармана запасную пистолетную обойму и положил рядышком вместе с зажигалкой и сигаретами.

Да-с-с. Я пошла. Нет, это культурно сказать «пошла».

А некультурно - погнала, как в зад... в шею раненая лань, загоняемая собаками.

С ребенком в рюкзачке. С тяжелой сумкой на плече. Шла, пригибаясь, и молилась, чтобы мое чудо не вякнуло.

Оно вякнуло разок. Я - ноль внимания. Сунула в рот пустышку, дитё восторженно задвигало соской и заткнулось. Может, так надо было и раньше?

В общем, с урчащими внедорожниками мы тихо-мирно разминулись, укрывшись с Денькой в раскидистых кустах крушины. Потом я добралась до джипа Царькова. Там и впрямь никого не было.

Положила малыша на заднее сидение, кое-как пристегнув кенгурушку к ремню безопасности за неимением детского креслица. Пусть попробуют оштрафовать! Откуплюсь… с такой-то пачкой денег!

Ну, Бог не выдаст, свинья не съест! И я потихоньку дала по газам.

Меня никто не преследовал, мало-помалу мы выбрались на основную трассу и бодренько завертели колесами. У Макса не машина — мечта. Немецкая мечта, что весьма и весьма неплохо. Сцепка с асфальтом изумительная. Машине только крыльев не хватает. Мотор тихо урчит, несет вперед и хочется взлететь над дорогой.

Каких-то пару часов и лесное житье забудется как дурной сон. Заправок по дороге полно и бензина нам хватит.

Тут бы мне и радоваться, дурехе, — ан нет!

Облегчение не приходило, наоборот, грызло нарастающее чувство острой тревоги. Сердце бухало, как ненормальное, лицо противно онемело, по вискам струился холодный пот.

Как следует пораскинув мозгами, я, вопреки всем правилам ПДД, пересекла разделительную осевую линию и стремительно повернула обратно.

Дело во взгляде... Максим так на выходе на меня посмотрел... словно прощался. Я вспомнила об этом, о других подмеченных деталях, и грудь пронзило болезненным током - нельзя его там бросать!

Издали подъехала к нашей избушке с противоположной стороны просеки и оставила Дениску в кабине, пробираясь поближе с пистолетом в руках и залегая время от времени в густых зарослях. Там достаточно далеко, даже если заорет — не услышат.

Ну что… с Богом!

Странно, возле домика лишь одна машина, вторая куда-то испарилась. Хорошо. Перебежала поближе и засела в палисаднике, в котором пришлые черти горох толкли. Все цветы и клубнику повытоптали.