Крыша мира. Карфаген

Похоже, этот запуганный человек, рухнувший с вершин благополучия на самое дно, действительно не понимал – что может быть ценнее собственной жизни? Ведь он принес бесценный дар, рисковал последним, что у него осталось, чтобы вытащить Видящего из этого ада! А тот вместо того, чтобы спасать свою драгоценную жизнь, возится с какими-то отщепенцами, никому не нужными, бесполезными, о гибели которых никто не станет жалеть!

– Хорошо, – медленно произнес посредник. – Давай так поступим…

– Эй, Змей! – не отрываясь от прицела, позвал Мориц. – Там какая-то буча затевается. Балахонщики, похоже, охрану скрутили.

– Как – охрану? – Змей бросился к детективу, выхватил у того из рук винтовку, сам глянул в прицел. – Если шакалов прижали – так, может, и выход на свободу открылся?

– Не могли они охрану прорвать, – неуверенно произнес Пшик. – Вы не представляете, какая там система защиты…

В мутном прицеле показалась неровная стена Черной скалы. В логове Черных Святителей действительно было оживленно.

– Похоже, Пшик прав, – продолжая всматриваться в «оптику», сказал Змей. – Это не шакалы. Это блюстители – у них форма другая. Только почему-то они на коленях…

В круглом окошке, расчерченном прицельной сеткой, колыхалась возбужденная толпа. Похоже, это были приверженцы Святителей – их стало еще больше. Во всяком случае, командовали там именно люди в черных одеждах. За стеной из их силуэтов плохо было видно, что происходит. Пока фигуры в балахонах не принялись затаскивать на выступ Черной скалы связанных пленников.

– Точно, блюстители, – подкручивая резкость прицела, пробормотал посредник. – Только непонятно, что они здесь…

Он запнулся, не веря своим глазам. Точнее – одному глазу, вытаращившемуся в холодный окуляр.

– Игнат…

– Что? – вздрогнула Тана. – Ты сказал – Игнат?

– Он там. – С трудом оторвавшись от прицела, Змей указал в сторону Черной скалы. – Связанный. С ним еще двое в форме блюстителей.

– Откуда он здесь? – тревожно проговорила девушка. Она легко поднялась с камня, на котором сидела, прижалась к Змею, пытаясь отследить его взгляд. – Скала далеко. Может, ты обознался?

– Это какой Игнат? – равнодушно спросил Мориц. – Бывший агент, из спецов? Тот, что с вами к Запретной горе ходил?

Змей не слышал его. Он снова припал к прицелу, но уже ничего не увидел – пленников вновь заслонила толпа. В голове все смешалось. Начавшие было строиться планы побега рассыпались, как карточный домик.

– Может, и обознался, – проговорил он. – Надо проверить.

– Ты спятил, – все так же спокойно заметил Мориц. – Чтобы проверить, надо идти к скале. Там тебя и дожидаются – чтобы завершить недоделанное. А то ты какой-то слишком живой для этой чернобратии.

– Придется, – твердо сказал Змей, поднимаясь на ноги и машинально поглаживая рукоятку винтовки. – Игнат мне не раз жизнь спасал. Да и вообще… Сдается мне, там расправа намечается… Да чего вы уставились на меня, как на покойника? Я только гляну – и назад. Обернусь быстро. Ну, может, не быстро. И не обернусь совсем. Короче, идти надо – и все тут.

– Я с тобой пойду! – решительно заявила Тана.

– Черт с вами, – сказал Мориц. – Самоубиваться – так хоть со смыслом. Только винтовку отдай – у тебя пистолет. Жаль, минус один патрон. Надеюсь, больше осечек не будет.

Детектив взял винтовку из рук Змея, быстро осмотрел ее, проверив магазин, прицел, щелкнул затвором. Тана подняла с гравия длинный дюралюминиевый шест, с которого сорвала некогда грозную табличку «СТОЯТЬ! ОТКРЫВАЮ ОГОНЬ!». Ловко крутнула шест в руке, недобро улыбнулась. С чем, с чем, а с шестом танцовщица была «на ты». Девушка решительно бросила:

– Идем?

Молчавший до этого и просто наблюдавший Пшик вдруг встрепенулся, подскочил, словно до него только теперь дошел смысл сказанного. Зашипел с неожиданной злобой:

– Да вы что здесь, совсем обезумели?! Я вам спасение предлагал! Спасение! А вы сами себя сгубить решили! Вы идиоты! Я вас ненавижу!

Все это неслось уже им в спины. Боевая троица перебралась через бруствер, направляясь в сторону Черной скалы, у подножия которой волновалась толпа. В отчаянии Пшик крикнул:

– Да идите вы к черту! Чтоб вы там сдохли! Я сам спасусь, сам! Один!

Тана поморщилась, проговорила, не оборачиваясь:

– Не понимаю, чего он так в нас вцепился? Ну хочет спасаться – пусть спасается. Других проклинать-то зачем?

– Ты разве не поняла? – Змей посмотрел на подругу, грустно улыбнулся. – Ему же страшно. Страшно спасаться одному. Ведь если спасешься в одиночку – в одиночку придется и жить. Прятаться, скитаться, ни на кого не надеясь, никому не веря. Правда, не совсем в одиночку: придут твои страхи, придет совесть. Когда не с кем даже поговорить, придется говорить с самим собой. Не каждому приятно оказаться наедине с самим собой. В зеркале можно увидеть монстра.

– Ладно, это его проблемы, – скривилась Тана. – Пусть сам давит своих тараканов. И без него есть чем заняться.