Крыша мира. Карфаген

– Сразу видно чистоплюев. Не знаете, где простой народ обитает.

– А ты, можно подумать, знаешь? – с сомнением произнес Игнат.

– Я не просто с низов вышла, – криво усмехнулась Тана. В этот момент ее лицо стало неожиданно усталым и некрасивым. – Я выбралась из такого дерьма, что поклялась: что бы ни случилось – назад не вернусь!

– Выходит, нарушила клятву, – заметил Мориц.

Тана сверкнула в его сторону гневным взглядом. Лицо ее снова обрело независимый и прекрасный вид, от которого мужики млели и теряли разум.

– Чего зря трепаться? – сказала она. – Дуйте за мной!

Змей думал, что знает все самые мрачные уголки Карфагена. Но этот странный человеческий муравейник посетил впервые. Наверное, потому, что здесь не было особых интересов у многочисленных банд неприкасаемых, деливших куски пожирнее на более зажиточных уровнях. И его, профессионального вышибателя долгов, использовали в совершенно других местах.

А может, потому, что эти кривые норы не были обозначены ни на одной схеме подземного убежища. Здешние обитатели прогрызали дыры в породе постоянно, отвоевывая у тверди свое тесное жизненное пространство. В этом был смысл. За жизнь на легальных уровнях нужно было платить Директории или отрабатывать трудовую повинность – в адских условиях шахт и заводов. За жизнь на уровнях, подконтрольных группировкам, платить приходилось неприкасаемым. Трудовая повинность там тоже имелась: батрачить на банду – если мужик; зарабатывать телом – если «повезло» родиться женщиной.

С этих же тесных и грязных нор брезговали брать деньги даже самые беспринципные отморозки. Не говоря уж о том, что денег у местных просто не было. Они жили за счет мусора. Из него они делали одежду, мебель, кухонную утварь. Здесь же, на свалке отходов, добывали пропитание. Охотились на крыс, которые пытались отобрать у людей последнее. И атмосфера здесь царила соответствующая.

Вооруженные до зубов грязные оборванцы на фоне местных пейзажей выглядели грозными пришельцами из далеких миров. Тощие, испуганные люди жались к стенам маленькой круглой площади, все стены которой были изъедены ходами, как сыр – дырками. Из этих проемов таращились огромными любопытными глазами чумазые дети с дикими лохматыми шевелюрами. Одеты все были в невообразимое тряпье. Да и вообще это место больше всего напоминало средневековые трущобы в пик эпидемии чумы. Это особенно подчеркивали чадящие костры по окружности площади, дым из которых уходил в какую-то дыру в черном от копоти своде.

– Хорошо хоть вентиляция есть, – задумчиво озираясь, заметил Мориц. – И тяга хорошая.

– Да просто праздник какой-то, – мрачно сказал Змей, разглядывая худющую девочку, плетущую какое-то подобие венка из обрывков пластикового пакета. Перевел взгляд на Тану. – Не может быть, чтобы ты… Отсюда…

– Так и не скажешь, да? – невесело усмехнулась та. – Путь наверх был неблизкий. Можно, я не буду рассказывать?

– Ладно тебе. – Змей взял девушку за руку, сжал ее ледяную ладонь. – Я и не думал тебя пытать на эту тему.

– То есть моя жизнь тебе не интересна? – с вызовом произнесла Тана.

Посредник мысленно сжал зубы и закатил глаза. Внешне же улыбнулся белозубой улыбкой. В голове же застыл беззвучный вопль: «Бабы!!!»

– Ладно, я пошутила, – улыбнулась подруга.

– В чем именно – пошутила? – осторожно поинтересовался Змей.

Но девушка сделала вид, что не услышала. Она шагнула вперед, потянув за собой Змея:

– Так! Я больше не могу терпеть – надо душ принять!

– Душ? Здесь? – удивился Пшик. – Я бы тоже не отказался!

Игнат с Морицем с интересом поглядели на него. Почему-то их очень удивила любовь к водным процедурам со стороны их странного проводника.

– Не беспокойся, в очереди стоять не придется, – туманно пообещала Тана. – Чего-чего, а с душем здесь полный порядок.

– Так это он и есть? – с сомнением произнес Мориц. – Душ?

– Если есть другие варианты – предлагайте, – стягивая с себя робу, оставшуюся с Накопителя, отозвалась Тана.

Девушку ничуть не смущали впившиеся в ее тело взгляды четырех мужчин. Впрочем, странно было бы ожидать чрезмерной стеснительности от танцовщицы, а говоря прямо – лучшей стриптизерши Карфагена. По крайней мере, по твердому убеждению Змея.

Куда больше смущал, собственно, «душ». Это был просто мощный поток горячей воды, бившей из трещины в своде туннеля и утекавшей вниз по склону.

– Ну, кто еще смелый? – из глубины потока крикнула Тана. – И хватит на меня пялиться! Голых баб не видели, что ли?

– Таких – нет… – нервно проблеял Пшик и смущенно отвернулся.

Следом отвернулись и остальные. Кроме Змея.

– А в чем подвох? – косясь в сторону исходящего паром потока, поинтересовался Мориц.

– Никакого подвоха, – сказал Змей, сбрасывая куртку на влажный пол. – Просто водичка – из охлаждающего контура реактора.

– А ты откуда знаешь? – усомнился Игнат.

– Доводилось уже нырять. Только поближе к самому реактору. А здесь, видать, какой-то прорыв в контуре.

– Приятно слышать, что у нас еще и в контуре прорыв, – заметил боец.

– Это точно, – бодро сказал Змей, скинув с себя всю одежду. – Ну, что, рискнем здоровьем?