Крыша. Устная история рэкета

А — Папа, купи мне жвачку и автомат.

МН — Зачем тебе автомат?

А — Такой же, как у тебя в машине лежит.

МН — Это не автомат, а пистолет.

А — Пистолет.

МН — Хорошо».

Шемелев Кирилл, родился в 1971 году

Я имел отношение к организованной преступности.

Я родился в Ленинграде в середине 70-х, мои бабушка и дедушка работали в НКВД, мать в БХСС, отец был серьезным инженером. Спортом занимался с детства, к 18 годам получил мастера спорта по биатлону.

В 1987 году на Васильевском острове в пиццерии на углу Съездовской и Среднего я вместе с товарищем продал одному из центровых орден Ленина — 22 грамма золота, 5 грамм платины. Это был своеобразный рубеж — в тот вечер я перестал быть советским человеком.

Именно с этого бара все и началось. На воротах стоял тогда там боксер, замыкающийся на такого Сашу Гусева — его потом убили, а Гусев на Пашу Кудряшова. Кстати, Кудряшов в 1988 году в этой пиццерии, по-моему, числился экспедитором.

Тогда я был еще совсем молодым, но к 1989 году та молодежь, что имела отношение к спорту, имела характер, хотела денег много и желательно сразу, стремилась в бандиты. Я других ребят в тот момент не знал. До армии пришлось немного поучаствовать в движении. Гусев, помню, говорил: «На голимый криминал лезут только нищие, а вы даже золото не забирайте у кооператоров — это крысятничество. Пусть платят, как положено, и все».

Настоящая работа началась уже после армии. К этому времени, к 1990 году, большинство купцов было уже спортсменами приколочено.

Я стал работать на Петропавловской крепости под Борей Ивановым — его потом убили, он дружил с таким Сергеем Соколовым, Анджеем «великолукским». Их потом тоже убили. Но старший был Андрей Рыбкин. Мы получали с матрешечников, которые торговали сувенирным барахлом. Каждый стол платил от 70 до 100 долларов в месяц, независимо от того, сколько он работает — день или весь месяц. Я был кем-то вроде бригадира. Подо мной небольшая грядка — один бывший спецназовец, один борец с Колпино, два молодых красавца с мясокомбината. Все молодежь.

С 1990 года начали постреливать. Мне как снайперу начали поступать предложения, но я отказывался — крови не брал на себя. Стволов было уже с горочкой. Как-то в Купчино нас остановили патрульные и начали обыскивать, нашли два ТТ. Мы начали стонать, мол, не наши стволы — надо отдавать. Они забрали их и нас отпустили. А чуть позже мне позвонил этот сержант и зарядил за них нереальный ценник. Чуть позже стволы начали возить в метро. Я сам таскал «Калашников» в простой сумке — самое безопасное. На тревожные стрелки возили знакомые девушки, за деньги, конечно, некоторые даже прятали автоматы в коляски с детьми.

Еще немного, и слово «валим» стало обычным словом.

Как-то один из наших ствол чистил, чистил-чистил... и в живот себе выстрелил случайно. Вроде криминала нет, а милицию звать не хочется. Так эти двое с мясокомбината говорят: «Нужны три спортивные сумки». Потом его в ванну, живот вскрыли, ловко душ внутрь засунули, кровь выкачали и вынесли по частям. Наши все с опытом были — кто воевал, кто в Карабахе — в обморок не падали. Но все равно неприятно. Я как-то подколол, мол, опять три сумки надо? А он оценивающим взглядом: «Ты в две влезешь». Упыри.

Потом я завербовался в Карабах на сторону Армении, меня приняли в наемники на Васильевском в Армянской церкви в обществе «Арцах», потом наемничал в Приднестровье. Затем вернулся — отсидел за вымогательство. Пока сидел, крест от казаков за Приднестровье получил. Потом всех убили, пока я сидел. Тюрьма мне жизнь спасла. Мне стало легче. Я нашел нормальную жизнь, работаю, как все люди. Некоторых случайно встречаешь на улице — не подходишь — неприятно.

МОГИЛА

Особняком в мире новообразовавшихся банд вымогателей стояла фигура Кости Могилы. В то время, как Кумарин оккупировал центр города, не очерченные владения Константина Яковлева простирались от Автово до Сенной площади. Территорию к юго-западу от Автово традиционно контролировали «малышевские».

Отец Яковлева, Кароль Розенгольц, родился в Варшаве в 1921 году. Сын Костя появился на свет в Ленинграде в 1954 году, и ему сразу дали фамилию матери. Раннее детство он провел в коммуналке в Дзержинском районе. Будучи юношей, Константин занимался вольной борьбой, получил звание кандидата в мастера спорта, но крупных чемпионатов никогда не выигрывал.

В конце 70-х Яковлев устроился работать на Южное кладбище и сделал там карьеру бригадира землекопов, что само по себе уже приносило хорошие деньги. В начале 80-х он устроил себе офис в гостинице «Мир», куда к нему всегда можно было прийти, чтобы обратиться за помощью в самых разных проблемах, от бытовых до криминальных. То нужно было выставить из квартиры сожителя чьей-то знакомой официантки, то быстро переправить налево партию лобовых стекол от «жигулей».