Крыши Академии

«Магу полагается думать до того, как начал накладывать заклятие. После — всё, закрывай думалку», — так наставлял студентов Академии экстравагантный профессор Бертолли, прослывший за свой лексикон немалым чудаком и оригиналом.

«Отключай думалку» — это значит, что попытка что-то поменять в уже налагаемом заклинании грозит большими бедами, если не разрушениями. Но сейчас Вениамину как раз и предстояло решить, что делать — срочно укреплять отпорную черту? Вспоминать подходящие к случаю наступательные заклятия, или — как поступило бы громадное большинство здравомыслящих профессоров, адъюнктов или доцентов — осуществлять тактическое перемещение в направлении спокойных мест, то есть дать дёру?

Костяные монстрики упрямо обжигались, пытаясь всунуться в систему отражающих чар Вениамина. Кость чернела и обугливалась, самые прыткие уже отползали, сгорев чуть ли не на треть, но их место занимали новые.

Чародей быстро провёл несколько новых линий; рука подрагивала, кое-что пришлось поправлять. Поспешно выудил из мешка несколько уродливого вида корешков, что-то шепча про себя, постарался как можно аккуратнее положить их на скрещения новых линий — и корешки тотчас задымились, начали тлеть; выглядело это жутковато, поскольку корешки на вид напоминали сморщенных младенцев в миниатюре.

Вениамин сжал зубы и постарался на них не глядеть.

Скрип и хруст костей; штурмующие магическую преграду создания засуетились, зашебаршили, подались назад.

— Что, не нравится? — не сдержался Вениамин. — «А не суй своё ты рыло в наши руны и черты!» — припомнилась внезапно шуточная песенка студиозусов кафедры начертательной магии.

Тварюшкам явно не нравилось, и рыла свои они совать временно перестали. То и дело косясь на клубящийся коричневатый дым, маг вновь принялся шерстить книжные полки — кто знает, сумеет ли он сюда вообще вернуться, скорее-то всего нет…

Новые линии он провёл, а вот старые, подпорченные, уже не исправить. Ну и ладно, сколько-то они продержатся, а потом он уже эвакуируется отсюда через окно, привычной дорогой.

Книги, книги, ещё книги.

«Теорема предельных магических напряжений в примерах и задачах для проведения скоростной зомбификации». О! О! Какая вещь — «Справочник начинающего некромага. Составлен по заметкам невинно осуждённой Фелиции дель Порто, коя облыжно именуется “Кровавой”». Славная добыча, что и говорить!..

Поминутно озираясь, Вениамин добрался до полок с заспиртованными уродцами и отдельными конечностями. Вот и знакомая бельмастая голова невесть какого зверя, а может, и не зверя. Взгляд мага задержался на ней — и на блестящей поверхности стекла, где отражались лишь бесформенные клубы дыма да суетящиеся тварюшки.

Отражались — но вот дымные облака стали вдруг меняться, в них проступала гротескная, искажённая фигура. Конечно, добавляла и кривизна самого стекла, но и без того явившаяся аппарация не могла похвастаться привлекательностью.

Вздутая, в шишках голова, глаза — словно два водоворота-воронки, провал рта. Пухлые руки, каждая — словно обожравшийся удав.

Провал рта раскрылся, сжался вновь, вновь открылся — словно чёрный омут. Никаких слов Вениамин не слышал, ни обычным слухом, ни внутренним; но зато вдруг дёрнулась голова в банке, слепые глаза уставились прямо на него, чёрные губы шевельнулись.

И вот тогда-то маг и различил странным, свистяще-шипящим шёпотом вброшенные в его уши слова:

— Волшебник… помоги-и…

Кто это говорит? Голова в склянке — или явившееся дымное существо?

— Помоги-и-и… — свистело в сознании, словно налетевший ветер.

Вениамин нашёл в себе силы обернуться — но нет, никакого призрака и в помине нет, один только дым, бесформенные массы, бурлящие, словно алхимическое варево.

— Помоги-и… — сипел неведомый голос. Шевелились губы заспиртованной головы.

— Кто ты? Чем тебе помочь? — вырвалось у мага.

Никогда не разговаривайте с аппарациями», — тотчас всплыло в памяти. Ещё одно изречение, на сей раз — профессора-теоретика, дона Карлоса Лудовико, автора до сих пор мало кому понятных работ об «энергетике посмертия» и «пост-жизненных состояниях мыслящего начала». Преподавал профессор, однако, дисциплину вполне жизненную, раздел курса «Основы магической безопасности», который читался всем первокурсникам.

Раздел как раз и был посвящён «безопасному поведению при столкновениях с призраками, привидениями и прочими бестелесными аппарациями».

Аппарации могут изъясняться, во всяком случае, некоторые из них. И как раз этих досточтимый профессор относил к наиболее опасным.

Голова в банке задёргалась, язык забился — словно у змеи, стремительно выпускающей и прячущей «жало», хотя на самом деле, конечно, «жало» это никакого отношения к змеиному яду и вообще опасным для жизни укусам не имеет.

— С-с-смотри-и… с-с-смотри-и на меня-а….

Вениамин, замерев и уронив книгу, так и застыл на корточках, на самом деле уставившись в белёсые буркалы заспиртованной башки.