Крысявки 2.0

Конечно, можно предположить, что крыса страдает от болезни, но выглядят Дусины абсцессы несерьезно — ну, шарик под кожей, сантиметр в диаметре, не больше. Но Дуся твердо уверена: вот он, предвестник ее скорой кончины! Если Фуджи такой ерунды вообще не замечала, а Лерочка с куда более серьезными проблемами носилась проворнее здоровой, потому что иначе мерзкая хозяйка норовила ткнуть в нее шприцем, то первый Дусин абсцесс завел нас в ветеринарку — крыса стала худеть, горбиться и так показательно страдать на публику, что я уже приготовилась ее оплакивать.

Ветеринар добросовестно прослушал и простучал белые вельветовые мощи, скорбно покачал головой и сказал, что внешне она ничего не находит, но на вскрытии, разумеется, найдет!

Дуся окончательно убедилась, что она не жилец, и кое-как волочила лапки еще месяц, пока абсцесс не прорвался естественным путем.

К моему огромному изумлению, уже через неделю крыса округлилась и думать позабыла об упокоении! На целых три месяца.

Как говорится, нет здоровых крыс, есть недообследованные. Вскоре Дуся заметила, что хозяйка как-то подозрительно часто и вожделенно щупает ее бок, полезла на проверку и с ужасом обнаружила там новую припухлость.

Надо было видеть, как резко Дусе поплохело! Она перестала бегать на прогулке, а памятником самой себе ложилась в центре полки, вытягивала лапки и только вяло подергивалась, когда на нее наступал кто-то из циничных сокамерниц. Ела она по-прежнему жадно, но с такой мордой... С такой бледной осунувшейся харей, осененной крылом ангела смерти...

Когда абсцесс наконец созрел и пришла пора аккуратно его выдавить, крыса не давала притронуться к нему ни иглой, ни даже пальцем, закатывая глаза и хрипя, как инфарктница. Только через неделю (!!!) мне удалось зажать Дусю в угол и рывком отодрать засохшую корочку, под которой не было уже ни гноя, ни даже запаха — чистая здоровая кожа, которая обросла за считанные дни!

Сейчас Дуся резво носится по выгулу, напрочь забыв о своих вчерашних печалях. И хайло у нее опять широкое и сытое, только в глазах по-прежнему отражается вся скорбь скоротечного крысиного народа...

P.S. Абсцессы у крыс - обычное дело. Шкура у них, как у всех грызунов, прилегает к телу неплотно, с множеством карманов, и если в какой-то из них попадает инфекция, образуется такой вот мега-прыщ. Обычно они вскрываются сами и на здоровье крысы практически не отражаются.

43. Гарри Поттер против Лукьяненко

Крысиные имена — это отдельная тема для разговора. Иногда смотришь на крысу и сразу понимаешь: она Сорока! Иногда помогает буква помета — каждый питомник "нумерует" пометы по алфавиту, это очень удобно для ведения родословных. Иногда, впрочем, эта буква лишь мешает — например, крысу явно зовут Тоша, а назвать ее нужно на Икс! Бедные, бедные распорядители выставок, как только не ломавшие язык о слово "ХTosha"...

СМЗ Лиза любит именовать крыс латинскими названиями болезней и их возбудителей — Ерсиния, Кахексия, Эшерихия и тому подобное, чтобы отпугнуть зло и шокировать трепетных новичков в крысоводстве. С моей Холерой, кстати, сработало — она прожила долгую и, в целом, здоровую жизнь!

СМЗ Аня питает любовь к фэнтезийной литературе и именам оттуда.

Но, в принципе, все способы хороши, а некоторые еще и внезапны.

Изначально Гарри Поттер была Осенним Опенком моего разведения.

Точнее, Осенний Опенок попыталась стать Гарри Поттером, когда ее впервые увидел мой сын.

— Ааааа, мама, давай оставим эту крысу себе!!! — восторженно завопил он, глядя на белый зигзагообразный блейз на крысином лбу. — Смотри, это же вылитый Гарри Поттер!

Я терпеливо объяснила ребенку, что мы не может оставить себе Гарри Поттера. Потому что, во-первых, имя крысы этого помета должно начинаться на О, а во-вторых, я терпеть не могу этого очкастого выскочку. Ладно бы еще О'Снейп, но О'Поттер — ни за что!

Ребенок покладисто согласился с моими доводами, и мы оставили Осеннего Опенка. Которую Ромка все равно называл Гарри Поттером, потому что грибное имя запоминалось плохо, а гадского Поттера захочешь не забудешь.

Осенним Опенком крыса пробыла недолго, быстро перекрестившись в Поганку. Дело в том, что прутья нашей трехэтажной клетки широки для подростков, и до трех месяцев крысята без труда между ними просачиваются. Проблему решали коты, которые тюремщиками ходили под клеткой и выразительно намекали крысам, что очень ждут их в гости. Крысы, в свою очередь, так же ласково зазывали котов внутрь, но те столь же вежливо отказывались. В общем, зоны влияния были разделены ко всеобщему удовольствию и моему спокойствию, и вся живность знала свое место.

Но не Гарри Поганка!