Крысиная башня-2

Крыс с чувством полного превосходства и равнодушия сплюнул на бруствер:

— Чо ты думаешь, доказывать буду?? Нафигнадо. Не веришь — не надо. Или у Толяна спроси. Или у Бабаха — он тоже всю эту «красоту» видел, хоть и без трупов уже…

Зулька хмыкнула, и небрежно достала из кармана мятую пачку гулькиных Ротманс, в которой тщательно сохранялись на особый случай несколько сигарет:

— Будешь курить?

Но пачка сигарет, да ещё Ротманс, — огромная ценность по здешним, по деревенским понятиям, — на парня не произвела ровно никакого впечатления. Он лишь пожал плечами:

— Не, не хочу. У нас вообще этого добра в Башне навалом; ну, может, и не навалом, но хватает. Всё — импорт. Сигары там, сигариллы — всё с дьюти-фри. Я вообще курю иногда — под настроение; с вишнёвым или с кофейным вкусом; но в общем не увлекаюсь. Дыхалку берегу.

— А ты что, куришь? — спросил он в свою очередь.

И тут Зулька ему поверила; и ещё больше зауважала. Так, между делом, равнодушно говорят об огромном по нашим временам богатстве только тогда, когда это богатство вполне привычно и всегда доступно.

Кроме того Зулька слегка перетрусила, — а вдруг для него это принципиально — чтоб его девушка не курила?? Вот ведь! — чёрт дёрнул понтонуться с этими сигаретами!

— Не! — как могла равнодушно сказала она, — Я не курю в общем-то. Так, могу за компанию. Иногда. Редко, то есть. А вообще — нет.

Она даже хотела было с равнодушным видом смять и швырнуть пачку за бруствер; но всё же решила, что это будет уж слишком! — и аккуратно убрала пачку обратно в карман.

Сергей покивал одобрительно; сунул руку во внутренний карман куртки и выудил оттуда — вот это да!! — начатую пачку жвачки «Орбит».

— Хочешь?

— Давай! — Зулька протянула руку, и Сергей ногтём выдавил ей в ладонь белую подушечку. Потом себе в рот ещё одну.

— Фруктовая! — с наслаждением жуя резинку, сообщила Зулька, — Сто лет не жевала жвачки, честное слово! Уже и забыла, какая она на вкус!

— Угу. — согласился Сергей, — Как батя говорит: «Последний вкус цивилизации!» Он, правда, про коньяк это говорит.

— А у нас самогон только! — сообщила Зулька, окончательно поняв, что перед этим, реально «городским» парнем чем-то тут выпендриваться смешно и глупо, — Мы на мену гоним, вернее, когда мена с деревней ещё была. Ну и — на всякие экстренные случаи. А вообще в общине сухой закон. По празднику только если. Но я — не пью! — заверила она.

— У нас много… — между делом, как и про сигары, поведал Крыс, — Коньяк там… французский. Портвейн. Вино… Но мы тоже — редко…

— А у нас корова есть! — вспомнила Зулька о том, что для парня из каменных джунглей явно будет экзотикой, — Зорька! И у неё молоко! Для детей только правда…

— Да ты что?.. — восхитился Крыс, — Настоящая корова! Вот это да! Покажешь?

— А то!

— А у нас летом йогуртов было завались — коробок восемь, самых разных, ей-богу не вру! Это когда «Гектор» выносили — мы тоже маленько поучаствовали. Так потом две недели только ими обжирались!

— Класс! — восхитилась Зулька.

Общение шло на лад; она и её новый знакомый явно всё больше проникались взаимной симпатией.

ГОРОДСКИЕ НЕЯСНОСТИ

Оршанск. Центр.

Хорошо, что снег не чистят. И хорошо, что темно.

Гузель на Орлике медленно, шагом, пробиралась к центру, чтобы найти тот адрес, что оставил Владимир как резервный. И цокот копыт по асфальту тут был бы совершенно неуместен. Вообще въезжать в город на лошади был огромный риск — но что делать? Не оставлять же Орлика где-то. Может обойдётся. И потому она ночью, где верхом, где осторожно, пешком, ведя коня под уздцы, пробралась через окраины ближе к центру. Достаточно удачно; во всяком случае никто не остановил. Она убеждала себя, что наверное никто и не видел — это тоже было вполне возможно: хотя окраины Оршанска, застроенные в основном пятиэтажками и частным сектором, судя по протоптанным там и сям дорожкам и доносившимся запахам, были вполне обитаемы; сами обыватели, закрывшись с наступлением ночи на все замки и спрятавшись за светомаскировкой, едва ли следили за обстановкой на улице — нас не трогают и ладно. А пару постов с бронетехникой они с Орликом счастливо обошли, издалека определив их по свету, звуку и запаху.

Гузель плохо ориентировалась в Оршанске, и имела очень смутное представление, где находится тот адрес; к тому же ночь, спросить не у кого — но что же делать? Приходилось опять-таки рисковать и рассчитывать на удачу.

Этот адрес был последней надеждой. В общем она рассчитывала, что добравшись до коттеджа — а путь к коттеджу Виталия Леонидовича Владимир нарисовал вполне понятно, в привязке к хорошо видным ориентирам, — она решит все вопросы с поисками: либо Володя будет там, в коттедже; либо его друзья там подскажут и помогут его найти в городе.