Крысиная башня-2

Набил ему харю пацан, дааа, набил. Шустрый, сука. Это потом только до Лерыча дошло, что эти двое, парень и пацан, сговорились эдак, «на драку», выманить кого из дома, — а ему ничего не сказали, чтобы выглядело натуральней. Ну ничего. Морду Лерычу били не один раз и не два; с мордой ничо не будет, и нос заживёт, — ему не в конкурсах красоты участвовать! Зато такое богатство отломилось! — всё, что Артурчик скопил за все эти годы; всё, что «Нинками Бессинжер» заработано в поте лица на спине, на четвереньках, и вообще в разных позах и положениях… Не всё, конечно; много эти забрали; можно б сказать, что всё что было, — а нет, всё да не всё! Про кладовую под сарайкой они не знали; а он не сказал, — а он сам таскал, помогал как-то Хохлатому спускать туда коробки и ящики. Там явно не книги, хе-хе. Чо-нибудь ценное поди. И бензин они не забрали, даже не заикнулись; и генератор снимать не стали — торопились! А гена сейчас — ценность! А шмотья сколько!..

Сам он о таком и не мечтал; это ж надо — целый дом в его распоряжении; он сначала думал, что они, эти двое, с бабами своими теперь тут присядут; ну посудить здраво — куда ломиться с такого богатства; тут же всё не вывезешь! Но нет; они погрузились — и свалили. Ну и скатертью по жопе! Жаль, что бабы не оставили, хотя б одной…

Кстати! Хы, как не оставили?! Оставили ж — вот, Лариска! Заперлась, дура; а они про неё и не вспомнили! Хоть она и в возрасте уже, — ну так и что? Пойдёт! Она баба хоть куда, опытная по сексу, к тому же хозяйственная; опять же пацан у неё, — есть чем припугнуть! Будет и сосать, и раком встанет — всё как он, Лерыч, захочет, — а то, бля, скажу, завалю мальца! Хы. Хорошая мысль!

Лерыч расхаживал по холлу, помахивая брошенной ему Владимиром напоследок, как кость собаке, той самодельной стрелялкой из трубы и шпингалета; сплёвывал на пол кровь пополам с соплями и лыбился. Удачно, удачно! А главное — вот ему ж всю жизнь из-за баб не везло, — и в школе, и потом… А тут — видишь, как судьба повернулась! — получается, наконец-то из-за баб ему и повезло! Этот, старший который, как его, он ведь сеструху свою или подругу тут искал, — из-за них на всё это и пошёл; а Лерыч просто наводку дал, — получается, и ему, Лерычу, наконец-то из-за баб фарт пришёл! А он-то думал, что у него с баб одни неприятности, а оно вон как!.. Удачно, удачно! Хы.

Так… Наконец Лерыч решил озаботиться практическими вопросами. Чо эти-то говорили? «Гость» какой-то тут ещё был, на втором этаже, — туда Лерыча при Артурчике-то не пускали; там, бля, всё для белых людей только… Гость, так… Они его грохнули… За ним, говорят, утром приедут… искать будут и приедут.

Ну чо… — он с сомнением посмотрел на самодельную «аркебузу» в руках, — Вряд ли из неё удастся несколько человек заглушить, даже если б патроны были. Патроны-то найти можно; вернее они есть — он, когда Хохлатого с улицы во двор перетаскивал, пошарил у него в карманах — вот, шесть штук… Но если бригада приедет, да со стволами…

Лерыч почесал стволом «аркебузы» голову, попал в ухо, и сморщился от боли. Бля… Не, так-то не получится. Но Лерыч не зря сидел на зоне со знающими людьми, и набрался от них мудрости. Как отмазываться от прокурорских, чтоб более тяжёлую статью не впаяли, и не только. Вот что можно будет сделать: обставить всё, как будто был налёт, и хозяев всех побили! А он, Лерыч, не при делах; он, типа, тута на подхвате — подай-принеси. Дворник, в общем. Значит, всех побили… — Лерыч подошёл к висящему на стене зеркалу и постарался скорчить возможно более плаксиво-печально-жалобную гримасу, — …а ему, Лерычу, просто морду набили, и он притворился мёртвым… Бля, надо будет только умыться и переодеться, а то не поверят, что у Артурчика в дворниках такой чухан. Они своего-то заберут; ну и, конечно, захотят тоже — пограбить бесхозное-то. А как же! Ну и — предложить им выпить за упокой души хозяина! А в выпивку — подмешать чего. Во, клофелин! — опытный Лерыч ещё со времён работы по развозу «Нинок» по заказам, знал, как это работает. У Лариски должно быть! Выпьют же? — кто ж откажется! И вырубятся. А кто не вырубится — того вот, с этого пугача! Вот и трофеи будут опять! Гы, идея!

Он скорчил рожу своему отражению в зеркале и опять скривился из-за боли в ухе. Бля. Надо пойти размочить; да и вообще — самому тяпнуть что-нибудь обезболивающего; не могли ж эти всё-то вывезти, тута ведь много было! На крайняк опять же у Лариски потребовать; только осторожно, чтоб она его самого не траванула, с неё станется!

Лерыч уже собрался было идти в ванную, когда до его слуха донёсся едва слышный стон. Он прислушался — стон повторился. Ого! — это стонал, как ни странно, Эдик, Эдичка, Артурчик, бывший, бля, школьный приятель и работодатель, бывший владелец всего этого великолепия, — каким-то образом, оказывается, его те бабы не добили! Хотя тогда казалось, что они его на части порвут, так остервенились, — нет злее животного, чем злая баба! — это Лерыч давно понял. Топтали, пинали, палкой тыкали — а он, паскуда, ещё дышит, оказывается!