Крысиная башня

— Она ради тебя или ради себя тебя — к врачам?… Насколько ты ей нужен тогда был, когда она тебя — к врачам, и насколько ей было пох что с тобой станет, когда надобность в тебе иссякла? А?? Вспомни! Когда вы поцапались под Новый Год, — ты еще, как дурак, на коленях стоял, молил «Лена, давай начнем все с начала…» — а она в запале собиралась на машине куда-то мчаться, ведь ты ее не отпустил! Не потому, что хотелось повыеживаться, как она решила; а тупо потому что в ее состоянии за нее боялся! За нее! За нее боялся!! А она — тебя в растрепанных чувствах спокойно на улицу выгоняла, — типа «сдохни, освободи место!» Что, не так??

— Откуда??? Откуда ты это знаешь?? Ты не можешь это знать, тебя тогда не было. Отку-да-ты-это-знаешь??!

Олег подскочил на стуле, вцепившись в столешницу побелевшими от усилия пальцами, нащупывая брата взглядом вытаращенных глаз… Тот куда-то пропал.

— Я про тебя много что знаю! Может и то, чего ты сам про себя не знаешь! Также как ты — про меня!! — раздалось у него в ушах.

— Ты не можешь этого зна-а-ать! — опять закричал он. Колыхнулось пламя догоравшей свечи, метнулись тени по углам. Толика не было.

Распахнулась дверь, в комнату просунулся заспанный встрепанный Сергей в нижнем белье, с накинутой на плечи курткой, с включенным фонариком, с ТТ в руке; мигом оценил ситуацию.

— Батя… Бать… Успокойся, а?

— Откуда он мог это знать? Где он??…

— Да кто? Ты тут один. Толян давно уже ушел поди. Пап… Ты допьешься такими темпами! Тебя уже глюки посещать стали, да? Ты что на всю Башню тут в одиночку орешь??

* * *

— Ира, Ирочка, я уже не знаю, как с ними… Они совсем с ума сошли! Это какая-то банда, звери — не люди! Они на Новый Год друг другу пистолеты дарили, патроны — а потом палили с балкона. Я думала они после этой экспедиции успокоятся, делом займутся, — ну, производством там, коммерцией, они говорили об этом… Где там! Для них это все так, сбоку. Главное — оружие, оружие, насилие! — почти дословно повторяя слова из «Баллады об оружии» Высоцкого, шептала Лена стоявшей за окном сестре.

— Надо что-то делать. Я не могу уже так жить! Мы тут обжираемся, когда ты в таких условиях. И как твои мальчишки неизвестно… Ну, не плачь, не плачь, Ира, мы выкрутимся! Ты с Ильшатом разговаривала? Что он говорит?

* * *

— Авдюша…

— Я триста раз просил не называть меня «Авдюшей!!»

— Хорошо. Я виновата. Авдей! Если я сделаю, как ты сказал, — я смогу вернуться к мальчикам? Авдей! Им без меня плохо, я знаю!

— Вернешься. Комбат же сказал: «на перевоспитание!» Или тебе уже у Ильшата понравилось, ааа??

— Авдей…

— Авдей, Авдей… Сказано же — вместе уедем. Но сначала надо сделать вот что…

НОЧНАЯ НАПАСТЬ

Поздний вечер.

— Слушай, вот сколько можно говорить, а? — Олег в очередной раз распекал Люду на кухне.

— Можно же так меню составить, чтобы съедалось в первую очередь то, что быстрее портится! Вот нафига консервы-то истреблять? Что «рацион-рацион?» А как осенью на помойку кучу колбасы выбросили вместо того чтобы съесть, — не помним?? Ах, «не при тебе»?… Нет, я не призываю «есть тухлятину и ждать пока и нормальный продукт испортится», я призываю исходить не из гастрономических пристрастий, а из жизненных реалий! Картошку сейчас готовить чаще надо, а не крупы-каши; с крупами за год ничего не случится при правильном хранении, тем более — с макаронами! Ну и что что «много!» Картофан попортится к весне, а вы…

Внизу, на лестничной площадке, отчетливо стукнул пистолетный выстрел, и тут же оглушительно раскатилась автоматная очередь.

Опрокидывая попадающиеся на пути стулья, выхватывая на ходу люгер, Олег ломанулся к выходу из квартиры. Когда, рывком распахнув дверь, сместившись в сторону и присев, он оказался на лестнице, двумя этажами ниже стрельба стала напоминать бой: сухие пистолетные выстрелы перемежались оглушительными автоматными очередями, темноту лестничного пролета рассекали сполохи пламени из стволов. На площадке же никого не было. Несколько секунд только понадобилось на то, чтобы из соседней с кухней мастерской-арсенала выхватить калашников и подсумок с магазинами; и Олег устремился вниз.

На темной площадке четвертого этажа, освещенной только мечущимся светом чьего-то налобного фонаря снизу лестницы, сизым душным занавесом висел пороховой дым, намешанный с пылью от выбитой со стен пулями штукатурки. Олег включил свой фонарь. Дверь, ведущая в квартиру с проломом-лазом в Институт Физкультуры-бассейн была распахнута; снизу по лестнице, направив на нее стволы одновременно нагана и ТТ, оскалившись, стоял Крыс, готовый к стрельбе. Это его фонарь светил на площадку.

— Кто?? Что??

Оглохший от стрельбы, Сергей только помотал головой и махнул стволом в направлении двери:

— Ща рванет!!

С дробным топотом сверху лестницы принесся Толик, уже в разгрузке и с автоматом.

— Сколько их? Куда ушли? Почему мины не сработали??

Крыс только тыкал стволом в направлении открытой двери:

— Двоих видел! Туда! Щас долбанет!! — но взрыва все не было.