Крысиная охота

Этот мостик ни за что бы не свалился в воду (громыхай по нему хоть с космической скоростью), если бы кое-кто не подпилил опоры плотницкой ножовкой. Качнулись ветки тальника на правом берегу, и показался пожилой мужчина в брезентовом макинтоше и с капюшоном на голове. Мужчине было за семьдесят, но физических сил для подобных диверсий ему пока хватало. Сухощавое лицо изрыли оспины и морщины, острые скулы натянули бледную старческую кожу, но в глазах поблескивал мстительный огонек. Он с усмешкой следил, как погружается в воду неповоротливый внедорожник, как уносятся по течению бревна. От моста остался лишь завалившийся пролет на левом берегу и кучка невнятного хлама на правом. Мужчина насторожился, подтянул к себе старенькую охотничью двустволку — он явственно расслышал звук мотора. Из-за скал со стороны урочища к развалинам моста подкатил отливающий металликом внедорожник — и встал, как вкопанный, едва не загремев в провал. Захлопали двери, выскочили люди в камуфляже, задергали затворы автоматов. Обвалившийся мост поверг их в шок и трепет. Они не верили своим глазам. Переправа, судя по всему, «закрылась». Брода в этом месте не было. Он находился правее, но о его существовании знали далеко не все. Теперь НИКТО не мог покинуть урочище на автомобиле, какой бы степенью проходимости тот ни обладал. Только пешком, десятки километров по безлюдной местности — предварительно переправившись через Барнаш. Подтянутый субъект в ладно сидящей униформе, оценив размер катастрофы, отцепил от пояса рацию, сглотнул и поднес к губам. Пожилой мужчина на другом берегу отступил на полшага назад, чтобы ветки немного сомкнулись, поднял ружье, упер приклад в плечо и начал целиться. Но не решился спустить крючок, тень сомнения омрачила морщинистое чело. Соблазн был велик, но этим поступком он мог нанести вред людям, которые ему доверяли. Он опустил ружье, отступил еще дальше. А люди в измазанной униформе уже запрыгивали в свой джип, снова хлопали двери. Водитель задним ходом отъехал от обрыва, развернулся. Машина покатила обратно, подпрыгивая на ухабах, а старик задумчиво уставился на небольшой водоворот, возникший там, где утонул внедорожник. Он выбрался из зарослей, подобрал, нагнувшись, тяжелое и замысловатое металлическое изделие, похожее на медвежий капкан, и побрел к опушке — на тропу вдоль обрыва…

Когда под Кирой Ильиничной сомкнулись толщи воды, и все вокруг стало мутным, ужасно проблемным, она впала в тупую прострацию. Мир перевернулся, но как-то не доходило. И лишь когда потряс удар — крыша внедорожника упала на дно — она очнулась и вновь заголосила. Попыталась сориентироваться в пространстве — но здесь же ни черта не видно! «Ты сейчас помрешь!» — пронзила ужасная мысль. И женщина завертелась, как укушенная, ведь она не может умереть, мир мертвых — это для других, а она — избранная! Какое счастье, что она не пристегнулась! В закрытый салон уже просачивалась вода. Кира Ильинична извернулась, выгнула позвоночник и стала тужиться, чтобы открыть машину. Но дверь не открывалась — возможно, ее заклинило. Или давление воды с обратной стороны было избыточнее, чем ее усилия. Точно! Какие-то знания из курса начальной физики в голове сохранились. Нужно подождать, пока уравняется давление внутри и снаружи. Она открыла окно (аккумулятор, как ни странно, еще работал) и принялась протискиваться к полу, который в одночасье превратился в потолок. Она цеплялась за выступающие части панели, больно ранила свое ухоженное тело, задыхалась. А вода уже хлестала, наполняя салон — ледяная, зловонная. К черту дверь! Захлебываясь водой и страхом, она нырнула, отыскала на ощупь открытое окно, стала протискиваться через него, помогая себе бедрами…

Кира Ильинична вынырнула, бог знает, где, ее несло течением. Женщина истошно визжала, видя, как летят в глаза склонившиеся над водой заросли ивняка. Зацепилась за какую-то ветку, стала подтягиваться. Ветки хлестали по лицу, оно уже превратилось в сплошной кровоточащий нарыв. Она почувствовала дно и чуть не лишилась чувств.

Островская выползла на глинисто-каменистый берег, путаясь в траве, в побегах молодого тальника. Без сил, никакая, в разорванной куртке, со спутанными в колтун волосами. Выбираясь из машины, она потеряла свой элегантный сапог, а носок порвался, она была боса на одну ногу. Там же, когда слетела шапочка, она защемила волосы, и не было времени выпутываться, дернула головой так, что потемнело в глазах, и такое ощущение, что теперь она частично без скальпа…