Крысиная охота

И Василий Иванович решился. Даже полегчало. «Мстителей» уже не одолеть. Нечем. Последствия ужасны. Пусть не сразу зашевелятся компетентные органы, пока еще запрягут, согласуют все вопросы — мол, правильно ли они поняли поставленную задачу? Не будь даже в деле этих чертовых «мстителей», как объяснить наличие массы подстреленных людей, как объяснить случившееся с его партнерами? Объяснить-то как раз можно, но для этого требуется время и команда специалистов с воображением. А он один, ситуация подвешена, злобные силы на пороге. Да еще из этих подстреленных кто-нибудь да ляпнет лишнее следователю. Василий Иванович должен исчезнуть! То есть совсем, с концами. Пусть ищут пожарные, ищет полиция, его нигде не найдут. Да, упоение властью — великий наркотик, без власти ему будет трудно, но это разумная плата за то, чтобы остаться на свободе и при деньгах. Хватит этих дел, он уже не молод (хотя и полон сил), уедет на какой-нибудь островок, купит с потрохами этот островок. Деньги на счетах, здоровье при себе, семья без него уж как-нибудь потерпит…

Несколько минут он обмозговывал привлекательную идею. Сердце возбужденно застучало. Исчезай, Василий Иванович, исчезай! Вырвись из этой душной дыры, утром будешь далеко, поймаешь машину, идущую в соседнюю область, поменяешь личность, имя с фамилией. Твои деньги сокрушат любую стену! Не нужно дожидаться, пока вчерашние единомышленники пожертвуют тобой во имя собственного спокойствия…

Но бежать он должен один! Исчезать, так исчезать!

Заворочался, очнулся Глобарь, уставился мутным взором на тучный силуэт губернатора. Мерзко захихикал:

— Вы все сидите, Василий Иванович, боитесь? Правильно, бойтесь… — и зашептал со сдавленным придыханием. — Они слышат вас… Они везде…

Ну, какой мерзкий человек! Его трясло от одного вида этого ничтожества. Губернатор вытащил пистолет, взвел курок и направил твердой рукой на Глобаря. Тот всмотрелся.

— Василий Иванович, а что это вы делаете?.. Ба-а… Василий Иванович, а позвольте спросить, вы в своем, вообще-то, у… — он даже испугаться не успел.

Василий Иванович надавил на спусковой крючок. Треснуло так, что уши заложило. Глобаря подбросило, пуля продырявила грудь. Он изумленно вытаращил глаза, сполз с кушетки.

В «предбаннике» уже топали. Ворвались, тяжело дыша, верные телохранители Вадим и Илья, застыли на пороге, оторопело выставились на Глобаря, грудь которого неторопливо окрашивалась красным.

— Василий Иванович, что случилось? — тупо вымолвил Вадим.

— Это подлый предатель, сам признался, — процедил сквозь зубы Василий Иванович, невольно покосившись на потолок. Там что-то упало, хлопнула дверь — Крейцер выбежал в коридор. — Все в порядке, парни. Ну-ка, гляньте, он мертв?

Двое нерешительно вышли на середину комнаты, сгрудились над мертвецом.

— Да вроде мертв, Василий Иванович, — неуверенно сказал Вадим, судорожно сглатывая. — Послушайте, а что, вообще…

— Это хорошо, что мертв, — задумчиво вымолвил Василий Иванович. Он снова надавил на спуск. Вадим схватился за живот, повалился на пол. Отшатнулся Илья — и не сразу понял, что лучший выход — пристрелить работодателя.

— Василий Иванович… — промямлил он.

— Все хорошо, Илюша, все хорошо… — Василий Иванович дважды надавил на спусковой крючок. Автоматика работала идеально. И дульная энергия что надо. Телохранителя дважды подбросило, он завалился на кушетку — в компанию к Николаю Аверьяновичу.

Губернатор только и успел засунуть пистолет за пазуху.

— Василий Иванович, что за хрень?! — проорал Крейцер, врываясь с автоматом наперевес.

— Эй, эй, дружок, ты в меня-то не целься, — возмутился Василий Иванович. — Совсем уж не соображаешь…

— Простите, — стушевался начбез, опуская автомат и поворачиваясь лицом к беспорядку, спиной к хозяину. Вопросы теснились в голове, но у губернатора не было ответов. Он выхватил «Вальтер» и выпустил в отвернувшегося Крейцера последние четыре пули. Тот дергался, хрипел, не мог поверить, но последняя пуля, похоже, поразила сердце. Начбез свалился лицом в ковер. Бронежилетов ни на ком сегодня не было. Ехали охотиться на беззащитных существ, зачем тащить обузу?

— Вот и все, отговорила роща… — устало прошептал Василий Иванович. — Вот и остался ты, дружок, совсем один. Помимо кучки бомжей, толпы калек и пьяного Таманцева, которому лучше из своего сарая не выходить.