Крысиная тропа

— Нам куда? — выводя машину со стоянки, спросил Серов.

— На Каланчевку, а там я покажу.

Дорогой молчали. Сергей не хотел, чтобы она вновь стала похожей на ежика, но ее молчание угнетало, заставляло думать черт знает о чем.

— Остановите, пожалуйста, здесь, — попросила Эльвира, и Серов послушно приткнул машину у кромки тротуара, — Вон, видите, это мой дом, — она показала на солидное здание сталинских времен. — Вам действительно нужен Зайденберг?

— Да, — неохотно ответил он. Неужели все начнется сначала?

— Вы напомнили мне об ужасе, который я пережила, — девушка нервно разгладила складки платья на коленях. — Если хотите, я поделюсь с вами некоторыми воспоминаниями, но не сегодня.

— Когда же?

— Завтра! Приезжайте в семь. Квартира номер шестьдесят восемь…

Она быстро выскользнула из салона и решительно захлопнула дверцу. Простучали каблучки, и Сергей остался один. Вернее — наедине с разбегающимися во все стороны мыслями…

Он никогда не думал, что так трудно дождаться вечера следующего дня — им овладело странное нетерпение, словно от скорости бегущего времени зависело нечто крайне важное в судьбе.

Ровно в семь он стоял у дверей ее квартиры с букетом цветов. Стоило лишь поднять руку к звонку, как сердце тут же забилось быстрее, и он одернул себя: перестать, ведь ты не мальчишка!

Открыла сама Эльвира. Она была в красивом длинном халате, голова повязана легкой шелковой косынкой. С улыбкой приняв букет, девушка проводила гостя в комнату и усадила в кресло, а сама занялась цветами, сразу предупредив:

— У нас не так много времени. Родители на даче, и мне приходится все делать самой, а сегодня еще нужно на концерт.

— Я подвезу, — пообещал Сергей.

— Спасибо. Но времени все равно мало, поскольку потом мне предстоит собирать чемоданы.

— Уезжаете?

— Гастроли на периферии. Надо же деньги зарабатывать? — она устроила цветы в хрустальной вазе и села напротив. — Если хотите, можете курить. Пепельница слева от вас. Я сама не курю, но гостям иногда разрешаю. Итак, вас по-прежнему интересует Лева?

— Естественно! — Серов закурил и подумал: какую исповедь ему предстоит услышать? И действительно ли она так торопится и завтра уезжает или это женская хитрость?

— Зайденберг очень грязный тип, — она брезгливо повела плечами. — Наворовал много денег и решил, что ему все дозволено.

— Я не совсем понимаю, — слукавил Сергей.

— Все вы понимаете, — махнула рукой Элла. — Не стоит прикидываться недоумком! Когда женщина упорствует, а мужчина жаждет добиться своего, он готов пойти на все. Особенно если он очень богат и имеет большой вес в той области, где женщина никто и у нее нет ничего, кроме смазливой внешности.

— Зачем вы так?!

— А это правда! — на ее щеках выступил румянец. — Он домогался меня всеми способами, но я не уступила. И тогда меня лишили работы и даже угрожали убить.

— Кто?

— Откуда мне знать? Звонили по телефону, запугивали родителей, меня, а однажды вечером подошел какой-то тип и предупредил: коли не наберусь благоразумия, то не достанусь никому, только Богу одному. Помните, как у Пушкина?

— Что за тип? — живо заинтересовался Серов.

— Не разглядела. Честно говоря, у меня душа в пятки ушла. И надо бы бежать, а я словно приросла к земле и шага сделать не могу. Противно вспоминать!

— Вы никуда не заявляли?

— Куда и кому заявлять? — горько усмехнулась она. — Как будто сами не видите, что творится в нашей державе?! Кому я нужна: без средств, без связей, без положения в обществе, без широкой и скандальной известности? Пойти по рукам у меня нет желания, а заработать иным способом сейчас, пожалуй, просто невозможно. Но я выстояла, и победа осталась за мной!

Девушка гордо вскинула голову, ее глаза жарко блеснули. Сергей откровенно любовался ею, не в силах отвести взгляд.

— Преследования прекратились?

— Если быть до конца откровенной, мне весьма помогло одно обстоятельство.

— Исчезновение Левы? — догадался Серов.

Она посмотрела на него слегка недоумевающе, но тут же мило улыбнулась:

— Конечно, вы же из органов, уж кому-кому, а вам должно быть об этом хорошо известно. В один прекрасный для меня день ужасный Лева сгинул без следа, а вскоре мне позвонили и предложили работу. Не Бог весть что, но все-таки деньги. Причем больше, чем в детском саду, куда я уже собиралась вернуться.

— Тянет к детишкам?

— Тянет, — кивнула Эльвира. — Но жить-то надо?! Кстати, история с Зайденбергом имела неожиданное продолжение. Однажды вечером мне позвонил незнакомый мужчина и сказал, что Лева здесь, в Москве, и назначает мне встречу в ресторане «Каштан», чтобы серьезно поговорить.

— О чем?

— Я тоже спросила, и мне ответили: Лева солидный человек и хотел бы обсудить со мной вопрос совместного отъезда за границу.

— Интересно. Когда это было?

— Точно не скажу, но не так давно. Услышав, что этот изувер вернулся, я впала в панический ужас и отказалась петь в «Каштане», а тут подвернулась возможность уехать в глубинку, и раздумий уже не было: куда угодно, только подальше от Левки и его приятеля Хафиза.

— Хафиз? — насторожился Сергей. — Кто это?