Крысиные гонки

Дома он первым делом полез в ящик, где лежали инструменты, которыми он не умел пользоваться, но где, как он знал, есть… ага, вот он! – старый молоток, ржавый, насаженный на ручку, сделанную из обломка хоккейной клюшки, сверху прибитый чтоб не вихлялся ржавым же дюбелем, - не инструмент, а одно название, но ему теперь было в самый раз, вполне достаточно. Сунул его за пояс, так что холодный металл неприятно ужалил в живот, и прикрыл рубашкой навыпуск. «Тварь я дрожащая или право имею», говоришь??» - пробормотал он, озираясь. Сидящий в нём Дьявол наблюдал за ним с одобрительным прищуром. Куда?? Кого?..

Он знал – она постоянно стояла в этом подземном переходе. В любое время года, и сейчас – летом, она была одета в старенькое серое польто на синтепоне, тёмный платок, надвинутый на самые глаза, из-под длинных пол пальто виднелись носки войлочных ботиночек класса «Прощай молодость». Дряхлая старушонка, божий одуванчик, она ходила сюда как на работу; стояла на своём посту в переходе каждый день, как у станка или у прилавка, весь световой день, держа перед собой смешной вязаный беретик, куда ей время от времени бросали или мелкие деньги, или, что в последнее время было чаще, что-нибудь поесть: сухарь, полпачки печенья, пару леденцов… Кажется, она стояла тут без выходных, в любой сезон, хотя сейчас, в последнее время, народу проходило мимо совсем мало, а подавали и того меньше; а как-то однажды он видел, как проходящие мимо две полные женщины… одна при виде старушонки сделала движение достать из сумочки кошелёк, но вторая возмущённо дёрнула её за руку: «Да ты с ума сошла, ты знаешь, сколько эти нищие зарабатывают?? Да она миллионерша наверняка, придуривается просто!» - и они прошли мимо, гордо глядя на редкий пробор в волосах кланяющейся, как будто что-то клюющей нищенки.

Вот она и была нужна теперь ему во-первых.

Она стояла на том же месте, и так же как всегда, заслышав шаги, низко наклонила голову, так что из-под платка стал виден мышиного цвета пробор, чуть протянула вперёд вязаный беретик, в котором «для затравки» лежали какие-то цветные бумажки и конфетка в яркой обёртке, - молоток уже был у него в руке, и вокруг – никого, он заранее проверил.

Некоторое время стоя напротив он не двигался, не то чтобы он собирался с духом, - просто он старался запомнить, прочувствовать момент, - момент «до того как», - а потом ещё будет время прочувствовать «после», - обязательно просмаковать, как ценитель смакует вкус дорогого коньяка, - только ублюдки пьют ценный напиток сразу и залпом, ублюдки и быдло; а он – Артист, Дьявол меня забери!

Видя что стоящий напротив человек не двигается, старушонка наконец подняла голову, - со сморщенного личика вопросительно-непонимающе блеснули старческой слезой выцветшие серо-мутные глаза, - и кто-то шепнул рядом «Не сможешь!», - и кто-то испуганно пискнул сзади «Нельзя, нельзя, что ты!..», и кто-то каркнул из-под ног «Легко, легко, всё можно, всё можно!» - и это сработало как детонатор для бомбы, как нажатый спусковой крючок давно заряженного пистолета, - Дьявол вышел, вышел – и взял всё в свои руки, - а Артист шарахнулся в уголок сознания, с облегчением уступая тому место и власть.

Широко размахнувшись, он с силой ударил старушонку чуть выше левого виска, - он был выше её, - около уха, прямо по чёрному выношенному шерстяному платочку, - и от удара её лёгкая головёнка мотнулась в сторону, и она лёгким снопиком тут же и упала набок, выронив из рук вязаный беретик для подаяний.

Дьявол постоял над ней, смакуя новое ощущение… Грома оваций не было. Света софитов тоже. Не было зала - был заплёванный подземный переход, давно не видевший уборки, с кучками мусора; теперь тут серой ещё одной кучкой лежала мёртвая нищенка. Только что убитая им. «Забавно» - пробормотал он, наклонился и поднял выпавшую из беретика конфету. Это был дешёвенький соевый батончик в пёстрой обёртке. Он развернул его, куснул за край, - батончик был старый, совсем засохший. Засунув его в рот целиком, он захрустел им, старясь разжевать. «Забавно» - вновь пробормотал он, теперь рассматривая боёк молотка, - крови не было. Он сунул его вновь за пояс, прикрыл полой рубашки. Надо будет найти себе что-нибудь понадёжнее, со временем, конечно. А сейчас, сегодня – или завтра, надо навестить Арханта. Как, говоришь? Нуб и лузер, да? Нубяра, играть не умеешь, проигрывать не умеешь, чмо? Ну-ну… Хорошо бы чтоб открыл дверь не он, его сразу бы не хотелось, есть у нас с ним что обсудить, - уже буднично, как о деле решённом, подумал он, - и сумку нужно будет с собой взять, вместительную сумку. Должно же там быть что пожрать?..

ВОВЧИК – ХОРЁК