Крысиные гонки

Толком объяснить, отчего должен прийти конец цивилизации Вовчик не мог, на прямые вопросы нёс что-то уклончивое, где были и атомная война, и «тектонические процессы в земной коре» или падение на землю кометы, и всякие природные катаклизмы типа наводнения, торнадо, землетрясений и отключения канализации. Но что «готовиться» нужно – он знал с полной определённостью! Немного со временем научившись разбираться в сущности поведенческих реакций хомо сапиенсов, Владимир сделал вывод, даже как-то сформулировал: что это своего рода позиция таракана: сублимация отсутствия безопасности по причине перенасыщенности негативной информацией и небезопасных/хреновых условий жизни, невысокого социального положения. Вроде «вот я соберу полную коллекцию вещей и мне ничего не страшно.»  Так же негативная позиция по отношению к обществу, социофобия и своего рода обреченность в следствии собственного бессилия компенсируется накапливанием ништяков и забиванием на других. Ибо БП всех уровняет и сделает мир справедливым. Нежелание быть в коллективе - опять же социофобия в следствии постоянного потока негативной информации с экранов телика/монитора. Компенсационный психологический механизм, можно сказать.

Больше всего его удивило, что сам профессор Лебедев в Штатах, седой худой дядька примерно отцова возраста, по виду – типичный «профессор»: очки, костюм-тройка, трость, академический апломб, - оказался тоже в чём-то «не чужд». Побывав в подвале его дома, он был поражён, с какой продуманностью там были собраны те «ништяки для выживания», о которых вожделел на далёкой Родине Вовчик: тут были и запасы консервированных и сублимированных продуктов, не просто стоящие в банках и упаковках на длинных стеллажах, а продумано расположенные на наклонных полках, чтобы осуществлялась естественная ротация: взял снизу – а свежий, только что купленный продукт заложил сверху; средства фильтрации и обеззараживания воды и воздуха, устройство принудительной вентиляции, даже противогазы - и всевозможные средства освещения и готовки пищи – от газовой барбекюшницы до наборов одноразовой посуды и стопок упаковок салфеток и пипифакса; арсенал же престарелого профессора, живущего только с ровесницей-женой, весьма средний, как он заметил, по американским меркам, не оставил бы равнодушным ни одного мужчину.

Тогда ещё профессор только присматривался к новому студенту, хотя бы и сыну старого друга; тогда ещё Владимир не получил неофициальное звание «любимого ученика», и профессор отговорился тем, что «в Америке так принято, это страна путешественников и эмигрантов, иметь запас автономности на полгода – год вполне нормально; напротив, недоумение вызывает человек, запаса не имеющий». Это, как потом понял Владимир, были только отговорки, далеко не все в Америке запасались, далеко не все имели дома оружие и уж точно далеко не все бы разделили теорию профессора Лебедева о «самоочищении земли», - хотя, дорожа местом в престижном университете, профессор и не обнародовал свои выводы из наблюдений за ситуацией в мире, боясь прослыть параноиком и несерьёзным человеком, - а «выпасть из социума», это, как вскоре понял сам Владимир – самое страшное, что может случиться в Америке с человеком…

С тех пор Володя стал относиться к увлечению Вовчика-Хорька с некоторым пониманием, и за три года переслал ему из Штатов немалое количество выживальщицких ништяков, на коих тут, действительно, процветала целая индустрия. А вот отец такой подход не разделял, и в беседах по скайпу всё это запасание называл не иначе как барахолкой, делая упор на социальные связи и социальную же адаптированность. Потому и фонарик пришлось покупать втридорога у таксиста, не было топлива в автоматически запускающемся при выключении света генераторе, не было запаса консервов… Впрочем, подумал Владимир, фонарики-то должны быть, - куда делись? Спёрли? Кто? И свечи в подсвечниках, кстати, были начатые, уже кем-то зажигаемые раньше, - сразу-то не обратил внимания, - отец точно не стал бы держать в парадных подсвечниках уже траченые свечки…

Набрав утром без особой надежды номер Вовчика, и уже прикидывая, что к нему придётся ехать чтобы выяснить обстановку лично, он с радостью услышал что гудки прервались, и после паузы осторожный голос спросил:

- Кто?..

- Да я, я это, Вовчик, - Вовка! Чёрта ли у тебя мобильник отключен, на городском трубку не берёшь??

- Вовка!!! Вован!! Ураааа!!! Приехал!! – радость у Вовчика была глубока и искренна, как у Кота Матроскина при виде Дяди Фёдора в известном мультфильме, - А я жду-жду, думал ты передумал!! А мобильник мой пропал! Спёрли! Ты где?? В коттедже? Туда же давно воду не подают, по радио говорили, и света нет. Про отца? Нет, ничего… А что с Евгением Павловичем? Элька? Нет, не звонила. Так ты один там сейчас? Давай ко мне! Что тебе там делать! А здесь вместе и поищем! И с пожрать у меня всё в порядке, ты же меня знаешь, хы!.. Не, я не могу. Не могу квартиру надолго оставить, у меня тут… Словом, авария с входной дверью, приезжай, сам увидишь! Давай-давай, приезжай!