Крысиные гонки

Но насладиться триумфом им не удалось: со стороны деревни, пока они ещё были заняты «разговорами», появилась подпрыгивающая на неровностях дороги пыльная Нива Громосеева; после автоматной очереди она резко добавила газу, и через секунды уже была возле мотоцикла. Лихо развернувшись боком, встала; из неё с неожиданной для его габаритов резвостью выскочил Антон Пантелеевич, — и тут же несколько раз пальнул из пистолета в белый свет, обращая на себя внимание.

От такого резкого прибытия подмоги к девкам «вояки» оказались в некотором замешательстве; они, конечно же, «обратили внимание» на прибывшего: державший автомат стволом в сторону-вверх тут же направил его в живот Громосееву.

— Ты чо за хер с горы тут??..

Из другой дверцы машины, несколько помедлив, выскочил Витька Хронов, и, спрятавшись как в американских боевиках за капот машины, направил на парней ствол пистолета…

— Уполномоченный Народной Администрацией по Никоновскому райсовету Громосеев! А вы кто такие?? — рявкнул Громосеев, держа пистолет у бедра, впрочем, не наводя на автоматчика.

Прибытие представителя власти несколько смутило «вояк», но и отступать они не собирались — ещё чего, ронять лицо перед девками…

— Ну и вали отсель, «Уполномоченный»! Я тебя ни к чему не уполномочивал! — нагло ответил белобрысый парень с автоматом. Без особой, впрочем, уверенности в голосе. Давала ещё пока себя знать вбитая в подкорку армейская дисциплина и чинопочитание — одно дело за спиной, или даже в лицо, обнаглев, послать нах старшину или даже офицера, — и совсем другое дело завалить какого-никакого а представителя Администрации… Тут пахнет большими неприятностями… Да и держится тот уж очень уверенно… Экий амбал. Белобрысый приопустил ствол.

— Документы предъявите! На каком основании тут находитесь?? И с оружием?! Почему стрельба?? — грозно надавил Громосеев и даже сделал шаг к парням. Ствол автомата вновь поднялся; палец белобрысого задрожал на спусковом крючке. Витька Хронов за спиной и чуть сбоку Громосеева, всё так же выглядывая из-за капота машины и целясь в парней из газового пистолета с единственным патроном, едва подавил в себе желание спрятаться, залечь под машиной…

Но Громосеев был грозен и непреклонен, в нём не дрогнул ни голос, ни единый мускул лица:

— Ствол опустил, я сказал!! Или ты выстрелишь в представителя Администрации?? В яму захотел?!!

За спиной парней, среди девчонок, кто-то ойкнул; одна из недавно вступивших в Коммуну тёток истерично заплакала.

— Ну?? Опустил ствол!!! — и ствол автоматы дрогнул, чуть поехал в сторону; отмяк напряжённый на спусковом крючке палец.

— Чё орёшь… Начальник, нах… Я и не собирался стрелять…

— Аааа… А я ведь знаю кто ты такой! — вдруг, как прицеливаясь, прищурился Громосеев, — Ты с Никоновки, Елизаветы Фёдоровны… внук?? Это про тебя она всё причитала, что писем со службы всё нету, вестей нету, хоть бы вернулся??

— Ааа… … вы бабушку знаете?.. — как-то совсем по-детски вдруг переспросил белобрысый с автоматом и совсем опустил ствол.

— А как же! Елизавету Фёдоровну-то. Как тебя?.. Сергей?

— Сер… Какое тебе дело?? Чо ты дое…ался? — огрызнулся тот, уже отступая.

— Да завали ты ево, Серёга! — поддержал подельника-сослуживца второй. Ствол автомата вновь поднялся. Видно было, что в белобрысом боролись желание показать свою крутость и опасения за последствия. События последних месяцев, а особенно последних недель недвусмысленно дали им понять, что «закон» и «власть» становятся всё более эфемерными понятиями; что власть — вот она: АК и 30 патронов в магазине; но привычка «решать вопросы» по принципу «нет человека — нет проблемы» ещё не сформировалась. Не так просто взять и завалить мужика, если к этому пока ещё нет привычки.

А Громосеев продолжал давить:

— Чё?? Чё ты сказал, малахольный? Ты в представителя власти выстрелишь? А ты знаешь, что после этого бывает?? И не только с тем кто стрелял, но и со всеми его родственниками?? С бабушкой — в том числе?.. Аааа?? А если я… — многословный наезд продолжался, и парни уже были не рады, что встряли в полемику с этим амбалом. Чёрт! Надо было или стрелять сразу, или уматывать… И перед бабами неудобно… Вот если этот чёрт ещё лапу к автомату протянет, или опять что про документы вякать начнёт…

Но тут Громосеев сознательно дал слабину; он тоже понимал, что пережимать тут не следует:

— Давайте-ка, парни, — обратно на мотоцикл — и домой. Нечего тут народ пугать…

Получив таким образом шанс на «отступление с честью», заметно облегчённо вздохнув, парни начали устраиваться на мотоцикле, и тут чёрт дёрнул кого-то из девок хихикнуть…

Мотоцикл уже затрещал, парни уже сидели на нём — причём автомат задний седок не забросил за спину, как было по-приезду, а повесил на грудь, неприязнённо-настороженно поглядывая на Уполномоченного. Хихикание услышали оба, и оба остервенились — они прекрасно поняли, как они сейчас выглядят со стороны: приехал Уполномоченный, какой-то хер с горы, со своим пристебаем, наставили стволы — и прогнали молодых-красивых…

Мотоциклист убавил обороты, и крикнул девкам: