Крысиные гонки

Он тут же вспомнил недавний разговор с Борисом Андреевичем, когда вроде бы как случайно столкнулись с ним у конторы; и то, как он вроде бы как опять и вроде бы «по должности» предлагал им с Вовчиком вступать в «коммуну». Всё вроде бы по обязанности — вступайте да вступайте, никакого индивидуального продналога, паёк опять же, снабжение; не хотите? Ну глядите, колхоз дело добровольное… — но при этом и ощущение какого-то «прощупывания» осталось: а чем живёте-дышите, а как на ситуацию и будущее смотрите… чем в перспективе заниматься думаете? Если чо…

Сказал, что в Оршанск поеду, списал интерес на желание старосты выслужиться перед Громосеевым своей осведомлённостью.

— Вербовал тебя, нет? Ну, не «вербовал», и не в коммуну, это я так… Но вообще что-то он вьёт, вьёт, Борис этот наш Андреич, какую-то игру свою затевает, чувствую я… Обрастает пристяжью, как «контингент» наш говорит, да. Этот, журналист мувский, что у него живёт, теперь при нём постоянно, типа ординарца. И этот, Маржинколл, хе-хе, Морожин, постоянно рядом. И с моим квартирантом, гнидой юридической, тоже что-то беседы вёл; да и не с ним только. Громосеева, что ли, подсидеть пытается, и на повышение двинуть?.. Не зна-а-аю… Но какой-то непростой он, Андреич-та, чо-то я за ним чувствую… верхним, хе-хе, ментовским чутьём, ага. Чо-то… Чо-то назревает, чувствую я… — он вздохнул, — К осени, глядишь, и разродится. У нас так заведено — все бардаки — осенью… Как, говоришь, твой профессор вещал?..

— По теории, должен вмешаться и или усугубить, либо полностью разрулить ситуацию некий внешний фактор, а какой — определить сложно. Всё что угодно: от мировой войны до мировой эпидемии, или открытие источника вечной и дармовой энергии, или явление Иисуса с установлением царствия божия… да даже вплоть до высадки инопланетян. Всё закономерно и взаимосвязано, и по теории сейчас только начало центробежных и деструктивных тенденций. Дальше — только по нарастающей, вот как раз до этого, неизвестного пока, определяющего фактора-события. Так по теории. Пока работает, да. Согласуется с происходящим.

— Тенденций… Инопланетяне… Инопланетяне — это было бы хорошо, даже здорово. Или там внешняя агрессия… С этим мы справляться научились, ага. Вот если гражданская война — тогда каюк, без вариантов. У нас ведь традиционно в соседской резне народу гибнет много больше чем при внешней-то агрессии… Ну-ну… Бум надеяться на вторжение инопланетян; они нас мигом помирят, и наваляем им совместно, как водится, хе. А пока что… что по тем, на мотоциклах-то думаешь, а? Вчера ведь опять приезжали, да.

— Ну… и что?

— Ничо. Пока. Посмеялись, потрепались — и уехали куда-то. Только ясно обозначили, что приедут на неделе, и приедут не одни… и автомат у них, смекаешь?

Владимир угрюмо кивнул. Всё это они с Вовчиком уже обсуждали; и пришли к выводу, что отпацифизженные на танцульках Вовчиком никоновские ухари, хочешь-нехочешь, рано или поздно скооперируются, и прибудут «с повторным визитом»; только на этот раз, скорее всего, обойдётся вообще без танцев.

Варианты? Да неважные варианты — драпать в лес в вовчикову потайную землянку или в разведанный уже подвал недостроенной школы, и отсиживаться там. Слабо верилось, что получив в свой прошлый приезд столь сокрушительный отпор, никоновские и демидовские приедут в этот раз не «во всеоружии». А участкового нет, Громосеева нет, и декларируемые им «отряды по поддержанию правопорядка» судя по всему плевать хотели на происходящее, пока не образуются несколько свеженьких трупов… Ситуация казалась беспросветной, оттого и собирался поскорее к Виталию Леонидовичу — за ясностью в обстановке и за (возможно) оружием. На Хронова и старосту, на старика Петра Ивановича с их двудулками надежды не было никакой… Но Вадиму-то какое дело? Он же устранился от общих дел, и на его дочек вроде бы не наезжают?

Оказалось, дело есть. На прямо поставленный вопрос Вадим, хоть и поюлил, но ответил: что «- Не дурак, понимаю — отсидеться в деревне-та в сторонке не удастся, ежели замес такой пойдёт — не подстрелят так спалят. Это те не город, где, к примеру, на одном этаже алкаш семью режет — а на соседнем телевизор смотрят, и только звук погромче делают; тут такие номера не пройдут…»

Опять же — куда не кинь, Гулькины подружки. Опять же — он же их сюда и вытянул; и теперь как бы немного и в ответе. Хотя б за безопасность. Не вмешаться — дочки, мяхко говоря, не поймут… Опять же, Зулька тогда, на танцах, зарубилась ведь с каким-то никоновским — пока вы с Гулькой по кустам-то отирались; а ну как он не забыл? И вообще…

— Так что? О чём речь-то?..

— Што ты спешишь… Речь о том, что… что не нравится мне терпилой быть, как тогда на поляне. Внятно? НепонЯл? Ну, ладно, подробней, значитца…

* * *

Вовчик уже вконец рассвирепел, препираясь с троллящим его с благодушно-пьяненькой улыбочкой Ромой.

— Да, фонарик! Да, хороший фонарик, и не один, и не такое китайское ноунеймовое говно, как у тебя, Рома!..