Крысиный принц

Август подошёл к двенадцатому номеру и прислушался. Вроде тихо. Побарабанил в дверь костяшками пальцев и снова напряг слух. Тишина. Подождал немного и опять постучал. Никого. Можно попытаться открыть дверь.

Стараясь не греметь, он достал отмычку и приготовился поработать медвежатником. Не тут-то было… Из номера напротив вышла, а правильнее сказать «выплыла», толстая, страдающая одышкой чернокожая мадам, больше похожая на бесформенный кусок желеобразного инопланетного студня, чем на человека. Август моментально спрятал инструмент и сделал вид, что рассматривает фото в рамке под стеклом, криво висевшее на обшарпанной стене.

Фотография выполнена сепией и изрядно засижена мухами. Видимо, она выдавалась здесь за историческую, хотя Август легко узнал сцену из когда-то нашумевшего фильма «Банды Нью-Йорка» со слащавым молодым Ди Каприо в главной роли. Из-под рамки показались длинные шевелящиеся тараканьи усы и тут же исчезли. Слово «санитария» в отеле было запретным.

Жирная тётка, в облезлом пальто «под леопарда», хрипела, как паровоз, и с кем-то громко ругалась по телефону. Необъятная постоялица отеля медленно, переваливаясь из стороны в сторону, словно беременная слоном каракатица, тащилась к лестнице. Пока она плелась, слово «фак» вылетело из её уст раз пятнадцать, в самых различных вариациях.

«Против культуры не попрёшь. Что они тут жрут, что доводят себя до такого ожирения?»

Как только увесистый тёткин зад наконец-то скрылся за поворотом коридора, Август вернулся к номеру, для верности стукнул ещё пару раз и, оглядевшись, потянулся отмычкой к замочной скважине.

«Да что за день!»

Дверь, заскулив, распахнулась, и Август оказался лицом к лицу с тем самым низкорослым мексиканцем, вошедшим днём в отель с зелёной сумкой. Тот был одет и, видимо, собрался уходить. Стоящий перед ним с глуповатым видом Август, чудом успевший убрать в карман куртки отмычку, не удивил, но разозлил мексиканца. Возможно, он принял его за полицейского в штатском.

– Que quieres? – грозно спросил мексиканец хриплым низким голосом и продублировал на плохом английском: – Чего надо?

На Августа пахнуло гнилыми зубами и луком. Он сделал вид, что ошибся дверью, улыбнулся и, извинившись, пошёл дальше по коридору. Низкорослый стоял в проходе и буравил спину Августа подозрительным взглядом, как боевым лазером. Пришлось свернуть за угол.

Ага, вот и номер семнадцать… В соседнем, восемнадцатом, певица Рианна громко призывала сиять, как бриллиант, – прислушиваться было бесполезно. Здесь тоже на стук никто не откликался. Подождав немного, он тихо открыл дверь отмычкой и бесшумно проскользнул внутрь.

Нет, это тоже не комната Кевина Масси. На заправленную кровать небрежно брошен бюстгальтер, скатанные чулки и кружевные трусики. На полу валялись красные туфли с блёстками, на высоченных шпильках. В тесном коридорчике висит короткая куртка-пуховик «Томми Хилфигер», пахнущая резкими вульгарными духами и уличной сыростью.

Дверь в санузел была приоткрыта, слышался плеск воды. Ванн в таких заведениях отродясь не водилось – вместо них стояли тесные душевые кабины.

За полупрозрачным стеклом, в облаке горячего водяного пара, мылась девушка. Стройная фигура привлекла взгляд Августа. Она нежилась под струёй воды и сосредоточенно тёрла мочалкой между ног. Пена придавала ей сходство с Афродитой, выходящей из моря, а тусклый свет бросал эротичные отблески на молодые тугие груди и крупные торчащие соски. Полюбовавшись пару секунд, Август аккуратно вышел из номера и осторожно прикрыл за собой дверь.

Значит, Масси взял себе номер двадцать один… «Блек-джек! Ну что ж, будет тебе блек-джек… с джокером».

Двадцать первый номер находился на втором этаже в конце коридора. Замок затруднений не вызвал. Август открыл дверь спокойно, почти не опасаясь. Мексиканца и девушку он уже видел, а Масси ушёл сразу, после того как снял номер. Нужно просто убедиться, что Август не ошибся.

Номер был пуст. Масси не оставил никаких вещей. Август проверил прикроватные тумбочки – ничего. На столике – только реклама местных ресторанчиков и мятая памятка гостю. В ванной тоже пусто. Только бы не ошибиться, это может дорого обойтись…

…Мексиканец – в двенадцатом номере, девушка – в семнадцатом. Для Масси остаётся только этот. Снят на три дня, скорее всего для отвода глаз, чтобы пару дней после убийства в комнату никто не совался. Ошибки быть не должно. Если сейчас покинуть отель и поехать к дому Масси, чтобы проследить за ним, то сюда незамеченным уже не пройдёшь. Значит, нужно рискнуть и ждать в номере – сегодня вечером именно здесь должна разыграться очередная серия трагедии убийств.

Однако Масси кое-что всё-таки оставил… В ванной, на крючке, поверх выцветшей картонной таблички «Не беспокоить!» с оторванным краем, висел тёмно-синий нейлоновый шнурок, завязанный в петлю. Яркая оранжевая нить, вплетённая в него, придавала верёвке сходство с тонкой экзотической змеей.