Крысиный волк

Шацар достал из кармана складной нож, выпустил лезвие и принялся расстегивать на ней рубашку. Амти даже опешила от его действий, так они не вязались с его словами.

— В смысле? — спросила она. — Что вы делаете?

— Ты ведь не думаешь, что я имел в виду: выходи за меня замуж, давай распишемся в ЗАГСе и пригласим наших родственников, чтобы они безобразно напившись смешно буянили.

Шацар снял с нее рубашку, расстегнул и стянул лифчик, принялся расстегивать свою рубашку. Амти смотрела на него ошалело.

— Мы сделаем это по законам Инкарни, — пояснил он.

— Вы последний человек, который имеет право делать хоть что-то по законам нашего народа, — фыркнула Амти.

— Мать моего ребенка — Инкарни. Считай, что я делаю это ради тебя.

— Я понятия не имею, что вы делаете, господин Шацар, — Амти посмотрела на нож в его руке и почувствовала, что дрожит. Неожиданно Шацар подался к ней и поцеловал в губы, погладил по щеке. В этом не было ничего от страсти, нет. Он попытался ее приласкать. И невольно Амти прижалась к нему. Даже сейчас она не могла признаться себе, что влюблена в него.

Амти вспомнила слова Адрамаута о том, что Шацар будет проклят и семя его будет проклято. Ее ребенок будет проклят, зная, кто его отец.

— Зачем вам нож? — прошептала Амти.

— Чтобы нас обвенчать.

— Прямо здесь?

— И прямо сейчас.

Шацар коснулся ее груди, погладил, чуть сжал. Некоторое время он ласкал ее грудь, Амти закрыла глаза, постанывая. На ее детские представления о свадьбе это совершенно не было похоже.

А потом совершенно неожиданно Амти почувствовала боль и теплоту крови, текущей по коже. Шацар вложил нож ей в руку. Амти посмотрела вниз, под грудью у нее была длинная царапина. С левой стороны, там, где билось так сильно сейчас ее сердце.

— Сделай то же самое.

Амти вспомнила картинку в заброшенном Храме. Мужчина и женщина наносят друг другу ритуальные раны. Амти поднесла нож к Шацару, соблазн воткнуть нож в его проклятое, страшное, злое сердце был нестерпим, но Амти не могла взрезать даже кожу, рука у нее дрожала, а на глазах выступили слезы.

Тогда Шацар перехватил ее за запястье, заставив надавить лезвием на его тело, выпуская кровь. Дальше Амти справилась сама — порез получился такой же длинный. Кровь стекала по их телам и Шацар привлек Амти к себе. Он собрал пальцами свою кровь, обнял Амти и коснулся измазанными в красном пальцами ее губ. Она, понимая, что ей стоит следовать за ним, повторила то же самое. Они слизывали кровь, медленно и с наслаждением. Ничего похабнее Амти в жизни своей не видела, но часть ее чувствовала какое-то почти священное переживание близости. Близости, которая больше не будет доступна ни с кем и никогда, кроме Шацара и кроме этого мига. Даже кровь его, казалось, изменила вкус — Амти чувствовала темную сладость, будоражившую самые глубинные ее чувства, о которых Амти не знала и сама.

Шацар говорил что-то на давно забытом ею языке. Сейчас она понимала, что язык тьмы она просто не помнит, но когда-то, может в прошлой жизни, а может до рождения вовсе Амти знала его.

Некоторое время они ласкали друг друга, размазывая кровь. Шацар шептал что-то ей на ухо, и Амти не могла вспомнить ни слова. В какой-то момент Амти поняла, что Шацар больше не шепчет. Однако, голос его она слышала.

Он говорил:

— Строго говоря, это все. Ты выполнила свою часть обещания. Моя очередь.

Затуманенным взглядом Амти следила за тем, как на листке бумаги Шацар испачканным в крови пальцем чертит схему.

— Для твоего друга. На случай, если ты плохо объясняешь дорогу. Тебе план не нужен.

— Почему? — спросила Амти, прошептав одними губами, она не была уверена, что он услышит. Но он услышал.

— Потому что я скажу тебе, куда ехать.

Шацар говорил, но Амти видела, что губы у него не шевелятся. Он вздохнул, резко провел ногтями по своей ране, и Амти почувствовала боль в собственной.

— Приди в себя.

Он отнес Амти в ванную, обработал ее рану, и Амти видела, как он сам чуть вздрагивает, будто это он чувствует жжение антисептика. Одев ее, Шацар сказал, все так же, не открывая рта:

— Я объясню тебе как добраться до маяка. Скажи своему другу, что вам нужно в Гирсу. А потом отдохни в поездке.

Шацар вложил ей в руку бумагу с планом, начертанным их кровью.

— На всякий случай.

Амти вцепилась в него, чтобы не упасть от усталости.

12 глава

— Подожди, Шацар! Подумай дважды, прежде чем ты решишь это делать!

— Я думаю над этим уже месяц. По моим подсчетам, гораздо больше, нежели дважды.

Мардих кружил над ним, пока Шацар собирался. Шацар предпочел бы, чтобы он заткнулся, однако Мардиха было не унять.

— Ты не понимаешь! Это непоправимо! Уж кто как не старый Инкарни всегда рад какому-нибудь трупу, однако я не хочу, чтобы ты страдал!

— Жизнь сорокопута размягчила твое сердце, Мардих.

— Я накалываю мышей на ветки! Каждый день!

— Впечатляет.

— Для человека, который каждый день отправляет на смерть десятки людей уж, конечно, не потолок! Но послушай меня, Шацар! Ты ведь ее любишь!