Крысиный Вор

Орвехт послал ей мыслевесть: «Когда вернешься домой? А то здесь у Шеро к тебе дело».

Та ответила, что занята, и справилась, не случалось ли ему сегодня по дороге с вокзала приметить в городе рыжего парня, а дальше последовал точь-в-точь словесный портрет Кайдо.

«Судя по всему, это новый наемник коллеги Эдмара. Боевой маг, его зовут Хантре Кайдо. Сам я его не видел, но слышал о нем. Как освободишься, иди домой, Шеро хочет с тобой поговорить».

«Потом, сначала мне к Эдмару надо!»

Больше лекарка на мыслевести не отзывалась, лишь один раз от нее донеслось: «Мне сейчас некогда!»

Наконец-то узнала, где его искать. Могла бы сразу догадаться. Или сразу спросить у Суно.

Улицы кутались в зимние сумерки, словно в тяжелую мохнатую шубу. Зинта изо всех сил спешила в желтом сиянии фонарей и осторожно пробиралась по гололеду в глухих закоулках, где освещенные окна казались развешанным во мраке театральным реквизитом наступающей ночи, а не принадлежностью человеческого жилья. Напрямик, чтобы срезать путь. Перейти на «летящий шаг» не рискнула: просто упасть не страшно – она сама себя подлечит силой Тавше, но в потемках недолго на что-нибудь налететь и расшибиться.

За полтора года она здесь освоилась и неплохо изучила многие районы Аленды. Как выяснилось, ей недолго найти общий язык с незнакомым прежде городом, а ведь когда-то боялась высунуть нос из захолустной Апны, несмотря на свои мечты о путешествиях.

Поскорей добраться до поганца Эдмара. Вернее, до его гостя. Хантре Кайдо, ага. Как бы не так.

Очень плохо, что он получил чужое имя взамен своего: это закрепит те чары, которые на него наведены. Но, может, еще получится все исправить? Кстати вспомнилась старая сказка, в которой утверждалось, что, если сказать околдованному его настоящее имя до полуночи после того, как его нарекли по-другому, он очнется, а если потом – будет уже поздно.

– Госпожа лекарка, посветить вам? – окликнул сипловато-звонкий голос.

Вечерница с фонарем в виде совы. То ли совсем юная, но уже битая жизнью и знакомая с пороками девчонка, то ли женщина средних лет, сохранившая подростковый задор, несмотря на все пинки судьбы. Нахальное обветренное лицо с заедами в углах губ и тенью застарелого синяка под левым глазом. Капор явно из лавки старьевщика, с остатками былой элегантности, сбоку пришит аляповатый матерчатый букетик. Несколько теплых жакетов надеты один на другой, поверх повязана крест-накрест истрепанная клетчатая шаль. Оторва из тех, кто на улицах вечерней Аленды как рыба в воде, такой палец в рот не клади.

Фонарь у нее был помятый и закопченный, но видно, что ажурная сова с тусклой масляной лампой внутри выкована искусным мастером. Будь тут Эдмар, он бы, пожалуй, отозвался об этом изделии с похвалой. Подумав о нем, Зинта с невнятным ругательством ринулась вперед.

– Госпожа лекарка, подождите! Вы мне обещали, если я вас хоть о чем попрошу… Да постойте же!..

Ничего такого Зинта ей не обещала. Она старалась быть хозяйкой своему слову и что-нибудь в этом роде запомнила бы накрепко.

Миновав проходной двор с массивными, словно в старой крепости, кирпичными арками, она заметила, что вечерница увязалась следом. Что ж, если той нужна лекарская помощь, пусть немного обождет. Первым делом надо разобраться с так называемым Хантре Кайдо.

Впереди засиял бульвар Шляпных Роз, даже в нынешние трудные времена достаточно ярко освещенный.

– Госпожа Зинта, послушайте меня, я скажу вам кое-что важное!

Отмахнувшись от назойливой преследовательницы, лекарка толкнула литую чугунную калитку и мимо фонтана с белыми девушками бросилась к крыльцу. Вечерница не отставала, вот-вот догонит, хотя как же так – здешняя калитка всякого не пропустит, только своих, в число которых хозяин дворца включил и Зинту, а то вдруг ей понадобится убежище. Но об этом сейчас думать некогда.

Промчавшись мимо опешившего лакея, она ворвалась в роскошные покои.

– Эдмар, ты бессовестный интриган!

– Радость моя, и тебе добрый вечер.

Бессовестный интриган стоял под аркой, озаренной светом серебристой лампы-лилии, и выражение лица у него было такое довольное, что лекарка сразу убедилась в верности своих догадок.

– Где он?

– Кого ты имеешь в виду? Пациента с сотрясением мозга? Я как раз собирался послать тебе мыслевесть… А это еще кто? – Он уставился на что-то у нее за спиной. – И кто ее сюда пустил? Любезная, мне сдается, вы перепутали мой дом с ночлежкой!

– Сама вошла. – Вечерница простуженно шмыгнула носом. – У меня до госпожи лекарки дело, а она прикидывается, будто знать меня не знает.

– Я вас не знаю, – сердясь на нелепую помеху, подтвердила Зинта.