Ксандер (ЛП)

После пережитого сегодня ей меньше всего нужно было, чтобы я пялился на нее так, словно она – добыча, а я – охотник, жаждущий хорошей погони. Но Джордан облажалась, подарив мне этот невинный взгляд. Разве она не знала?

Если бы она дала мне свой палец, я бы откусил всю руку.

 

Глава 12

 

Ксандер

 

 

 

Мои глаза блуждали по лицу Джордан, когда я опустил кухонное полотенце и поднес кубик прямо к ее разгоряченной коже. Кусочек льда растаял у неё на щеке. Капли ледяной воды стекали с ее горла к ложбинке между грудями.

От холодного прикосновения у нее перехватило дыхание, и она закрыла глаза.

Спутанные, растрепанные пряди лежали на ее стройной шее и обнаженных плечах. Мой взгляд проследовал за водой, и я убрал ее волосы в сторону, чтобы обеспечить лучший доступ. Она пахла так чертовски хорошо. Все, чего я хотел, – это наклониться и почувствовать ее запах прямо из источника. Слизать влагу, стекающую от точки пульса к груди.

Черт.

Алкоголь ударил прямо в голову, и мои благородные намерения на эту ночь вылетели в окно.

Она вздрогнула, когда я провел пальцем по следу от льда вдоль ее шеи. Когда ее глаза закрылись, я наклонился ближе. Мой язык высунулся, чтобы слизать холодную воду с ее горла. Я накрыл ртом ее пульс и пососал.

Она подпрыгнула, словно ее пронзил электрический разряд. Джордан с грохотом поставила бокал с вином на кофейный столик и вскочила на ноги.

— М-мне пора идти, – запинаясь, пролепетала она, отчаяние окутывало ее слова, словно струйки дыма, пробивающиеся сквозь щели. Она стала искать туфли, которые когда-то сняла.

Я встал в полный рост.

— Нет.

— Мне. Нужно. Идти, – процедила она сквозь зубы, ее прежняя грусть внезапно сменилась негодованием.

Я тоже был зол и точно так же опьянен многочисленными порциями виски. Я отказывался позволять ей снова ускользнуть от меня.

— Нет, – прорычал я с непреклонной решимостью, подходя ближе, пока наши груди не соприкоснулись. — Ты не уйдешь. И ты не вернешься к нему. Никогда.

Джордан попыталась обойти меня, но я наступал ей на пятки. Крепко схватив за руку, я повернул ее лицом к себе.

— Ты знала, что он никогда не планировал заводить с тобой детей?

Слова слетели с моих губ прежде, чем я успел их остановить. Это было единственное, что я мог придумать, чтобы заставить ее остаться.

Она казалась озадаченной.

— Что?

— Генри сделал вазэктомию много лет назад, – без обиняков сообщил я, не в силах подавить усмешку.

Джордан было тридцать семь. Возможность естественно забеременеть для нее истекала, и мой отец тоже это знал. Генри никогда не говорил ей о процедуре, намеренно лишая того, чего она хотела больше всего на свете, – материнства.

— Нет. – Она пошатнулась, пытаясь оттолкнуть меня.

Моя хватка усилилась. Отпустить ее в первый раз было достаточно тяжело. Поцеловав ее, прикоснувшись к ней, я понял, что не смогу сделать это снова.

— Нет, – снова сказала она. Отрицание было единственным защитным механизмом, который у нее остался, чтобы объяснить потраченные впустую годы с Генри.

— Это правда, – прорычал я, заставляя правду столкнуться с ее волей.

В ходе нашей жаркой перепалки обнажилась суровая правда. Признание пробилось сквозь годы обмана, вонзившись в нее, как колючая проволока.

В ее глаза вернулось отчаяние, и я ненавидел себя за то, что вызвал его. Но обман Генри и ее желание стать матерью были единственным, чем я мог воспользоваться, чтобы заставить ее остаться со мной. И, возможно, чтобы гарантировать будущее с ней.

— Он обманул тебя, Джордан, – надавил я. — Он оттягивал время до того момента, когда ты уже не сможешь иметь детей

Глаза, наполненные яростными непролитыми слезами, уставились на меня, когда ее защита полностью рухнула. Ее решимость сбежать от меня поколебалась перед болезненной реальностью, и она перестала пытаться разжать мои пальцы.

Как только она проявила каплю согласия, я прижал ее спиной к ближайшей стене. Она была слишком расстроена, чтобы протестовать, когда я убрал волосы с ее плеч и поцеловал горло.

Я коснулся ее губ и прошептал:

— Я не такой, как он, Джордан. Я дам тебе детей. Я дам тебе все, что ты захочешь. Теперь у меня есть деньги, так что можешь не беспокоиться, если дело в этом.

Джордан застыла.

— Я же сказала, что не продаюсь, – заявила она холодным голосом.

— Я позабочусь о тебе, – продолжил я, как будто она ничего не говорила. — И о наших детях тоже. Тебе не придется ни о чем беспокоиться, – добавил я, вдыхая ее запах и чувствуя головокружение от похоти. — Все, что я хочу взамен, – это тебя… любым возможным способом.

Будь моя воля, я бы подарил ей полный дом детей. Тогда она никогда бы даже не подумала о жизни с кем-то другим.

Даже если было слишком поздно и она больше не могла иметь детей, мне было все равно. Я бы отказался от создания семьи, потому что мысль о том, чтобы иметь ее без нее, всегда казалась мне пустой.

— Что бы ты ни делал, пожалуйста, прекрати, – взмолилась она. — Это совершенно неприемлемо.

Я не двигался; я не мог.