Ксанкина бригантинка

В сотне метров от дома пасечника стояли четыре улья, похожих на миниатюрные домики. Один из них был перевернут, в стороне от него валялась крышка и соты, перемешанные с грязью. К этому улью даже не подошли. Остановились возле второго, который внешне был в порядке. Но, когда пасечник приподнял крышку, он оказался пустым. Лишь на дне чернела куча погибших пчел.

— Вот! — развел руками пасечник. — Это я утром закрыл, а всю ночь крышка лежала в грязи и дождь бил пчелок насмерть! — И, видно, не в силах больше смотреть на это разорение, пасечник ушел домой.

— Следы большие, — робко сказал Виктор Семеныч, приседая возле улья. И вдруг он закричал на Атнера, закричал со злобой, какой ребята никогда в нем не замечали: — А ну-ка, предводитель, глянь сюда! Глянь! Что это? — Брови Висеныча вытянулись, словно ими одними он хотел уничтожить виновника беды. — Я тебя спрашиваю, атаманище, что это такое?

Атнер увидел под крышкой пчелиного домика приклеенный алый флажок со знакомым шифром «С. 3.».

Увидел и остолбенел. Он быстро перебрал в уме всех членов своей бригады, гадая, кто бы это мог сделать. Но сказать ничего не мог.

Молча, как враги, вернулись они с Висенычем на территорию школы-интерната, где ребята уже возвращались с хоздвора.

— Собери сейчас же свою бригаду в мастерской! — сквозь зубы сказал Висеныч. — Но ничего заранее не говори, иначе буду считать предателем.

* * *

Висеныч сидел на верстаке и каждому члену бригады «С. 3.», входившему в столярку, молча указывал рукой на другой верстак, — садись. Ребята усаживались тесной семейкой, в середине Ксанка. И когда все сошлись, Висеныч тихо сказал:

— Н-да. — И опустил взгляд на кучу стружек под ногами.

Ребята робко и выжидающе смотрели на любимого учителя, стараясь угадать, что произошло.

На черном осунувшемся лице Висеныча пуще обычного выделялись сизоватые мешочки под глазами. Сегодня эти мешочки подрагивали. Что у него случилось? Может, кто из родных умер? А поделиться не с кем, вот и собрал их, самых близких. Ксанка тихим, робким голосом спросила:

— Виктор Семеныч, что у вас случилось?

— Не у меня одного, ребятки, — печально качнув головой, ответил Висеныч. — У всех нас… — и он рукой очертил круг, объединяя себя с сидящими напротив детьми. — У всех…

Ребята молча и как-то испуганно переглянулись. Низко опустив голову, словно виноватый, ни на кого не глянул только Атнер.

— Ходили мы с Атнером на пасеку, в совхоз. Пришли, смотрим — вокруг ульев черным-черно, все пчелы погибли.

— Мыши забрались? — привстав, спросил Валерка. — Они головки отгрызают пчелам.

— Один улей совсем разворочен, крышка лежит в грязи, рамки валяются. Другой тоже раскрыт. Пчелы замерзли, в грязь втоптаны. — Висеныч всей пятерней провел по затылку, тяжело вздохнул и вытащил из-за пазухи красный флажок. — Вот это было прикреплено к разграбленному улью.

Все, кроме Атнера, увидев флажок со знакомыми буквами, словно по команде, спрыгнули и подбежали к Висенычу.

Ксанка, как бомбу, взяла флажок из рук учителя и стала его рассматривать со всех сторон.

— Что ты им любуешься?! — сердито бросил Атнер. — Ясно, что это подделка. Кто-то на нас наклепал.

— Что-то подделка, а что-то и нет… — тихо и деловито, словно стоит у разгадки страшной тайны, возразила Ксанка. — Вот смотрите, зеленое пятнышко на обороте.

— Ну и что? — вырвав из рук флажок, задорно спросил Атнер.

Ванько спокойно взял у него флажок и, рассмотрев со всех сторон, передал Валерке, а тот — Ахмету.

— Ну что, ты что сама на себя наговариваешь? — подступил Атнер.

— Это наш флажок. Тот, что висел на двери у Евгении Карповны, — уверенно ответила Ксанка.

— Значит, ты разорила пасеку? — закричал Атнер. — Или я! Больше некому!

— Да ты не кипятись! — с досадой махнула Ксанка. — Я только о флажке говорю, что это наш, а все остальное — подделка, поклеп на нас!

— Ксанка права, — пряча флажок, сказал Висеныч, и все затихли. — Идемте на улицу, еще что-то покажу.

За дверью мастерской лежал дном вверх какой-то старый фанерный ящик. Висеныч осторожно поднял ящик и отбросил. На маленьком куске фанеры, которую так бережно укрывал Висеныч, ребята увидели комок густой грязи с глубоким отпечатком большого ботинка или сапога.

— Вот это след того, кто разорил пасеку, — сказал Висеныч. — Я принес его оттуда.

Ребята обступили след и, затаив дыхание, внимательно его рассматривали.

— Взрослый, — заметила Ксанка.

— Конечно, — подтвердил Атнер. — Да еще какой! — Обувь носит, наверное, сорок третий размер.

— Вот бы Евгения Карповна, — вздохнул Атнер, — та сразу бы все узнала.

— И мы узнаем, — серьезно сказал Валерка, низко наклоняясь и искоса рассматривая четкую вмятину каблука.

— Что ты узнаешь? — недовольно пробурчал Атнер.

— Думаешь, у каждого ботинка или сапога на каблуке такой вырез в середине? — заметил Валерка.

— Где ты видишь вырез? — недоверчиво спросил Атнер.

— Правда, и я вижу! — поддержала Валерку Ксанка и опустилась на колени, чтобы лучше рассмотреть след. — Валер, смотри, смотри, тут рядом с фабричным вырезом еще немного и ножом отрезано.