Ксапа хулиганка

— Кремень, этих девок ты в свой вам привел. Они тебе детей родили. У чудиков таких женами называют, — объясняет Жамах. — Клык обо мне заботился, меня в свой вам привел, я ему жена, понятно?

— Чего не понять? А из-за чего шум?

— У чудиков не принято много жен иметь. Света сердится, твои девки сердятся, боятся, Свету приведешь, их забудешь.

— Я им обеим сейчас по заду настучу, сразу сердиться перестанут, — Кремень быстро находит простое и надежное решение.

— Только попробуй! — вскакивает Света и сгребает баб Кремня себе за спину. — Развели домострой! Идем, подруги, разговор есть, — подхватывает обеих под локотки и уводит. Все-таки, плохо она еще наш язык знает. А бабы Кремня русский — еще хуже.

— Так, зачем звали? — не может понять Кремень.

— Твои бабы тебя не поделили. Подрались. Ты в их разборки не вмешивайся, — объясняет Мудреныш.

— Вроде, уже помирились, — смотрит им вслед Кремень. Света бы их не обидела. Робкие они у меня.

Шабашники прозвали Ксапу «контролирующий орган» или «народный контроль». Это потому что тяжелого ей поднимать нельзя, врачи запрещают, а поговорить со своими чудиками очень хочется. Вот и не уходит со стройплощадки, разговорами нас развлекает да советы подает. На мой взгляд, советы толковые. А геологи говорят: «Послушай женщину, сделай наоборот!» Ксапа сердится и обзывает их наобормотами. Под их перепалку работать на самом деле веселее.

Первый хыз мы уже закончили. Но чудики говорят, что осталось сделать отопление, электрику и отделку. На отопление нужен слесарь-водопроводчик. Надо к Мудру идти.

— Хочешь, чтоб Мудр разрешил чудика привести, поторопись, — говорит Жамах. — Скоро осень.

— И что? — насторожился Платон.

— Созревшие девки в другие края уйдут, чужие девки к нам жить придут. Весной и осенью новые семьи образуются.

— Разве мы против? — не понимает Платон. — Нас-то это каким боком касается?

— Нас — никаким, — загадочно улыбается Жамах. — Но я тебя предупредила.

Я не понял, что Жамах имела в виду. Мудреныш — тоже. Хотел у Жамах спросить, но ее Ксапа в сторонку отвела пошушукаться.

— Как, уже? — громко изумилась Ксапа. — Я водяное отопление хочу. Сколько можно в каменном веке жить?

И потрусила вверх по косогору, скособочившись, левым боком вперед, к ваму Мудра.

— Чего-то я не понимаю, — задумчиво протянул Платон. — Похоже, парни, мы нарвались на очередную местную заморочку. Жамах, будь человеком, намекни хотя бы.

— Не в моих интересах, — скалится в улыбке Жамах. — Я сама в этом обществе пришлая.

— Конспираторы, блин, — обижается Платон. — Парни, идем к Мудру.

И мы идем к Мудру. А у Мудра в ваме айгурка Фархай плачет, Ксапа с Бэмби ее утешают.

— Что же это вы, парни, — укоряет нас Мудр. — Девку привезли, а приласкать никто не хочет. Обижается на вас девка.

— Так, она нас до визга боится.

— Когда это было?! — набрасывается на него Фархай. — Только в первый день, когда вы меня схватили. В первый день под себя девку только самые злые охотники кладут. И то, если девка — чубарка. Три полоски, по-вашему.

— А добрые? — влез Толик.

— Добрые хотя бы три ночи выждут, чтоб освоилась. А если хотят совсем по-хорошему, то десять дней. А я здесь сколько? Никто на меня даже не смотрит. Уйду я от вас к родителям, пусть над вами смеются!

— Хорошо, завтра Сергей отвезет тебя к родителям, — решает Платон.

— Нет, нет! — визжит Фархай. И рыдает в голос.

— Опять не слава богу, — удивляется Вадим. — Да что не так на этот раз?

Ксапа выразительно стучит себе кулаком по лбу.

— Ее в добровольно-принудительном порядке хотели за шамана выдать. А он старый, уродливый и хромой. И жен бьет. А вы, мужики, взяли на себя ответственность за ее судьбу, а теперь — в кусты? Не стыдно?

— Оксана, ты же знаешь, среди нас холостых не осталось, — переходит на русский Вадим.

— Коты мартовские! Как со вдовами кувыркаться, так о женах не вспоминаете.

Геологи смущаются.

— Это же другое дело, — не очень уверенно возражает Юра. — Мы взрослые люди, они тоже не девочки. Никто никого не обманывает.

Ксапа хочет что-то добавить, но передумывает. Только головой мотает. И на меня смотрит задумчиво-задумчиво. Айгурку по голове глаит, успокаивает, а смотрит на меня.

— Клык, скажи, что ругаться не будешь.

— Буду.

— Ну что ты как не родной сразу? Пусть Фархай с нами поживет. Твоей названой сестрой будет.

— Опять фиктивный брак?

Охотники и геологи замолкают, поудобнее рассаживаются, на нас смотрят, будто Ксапа зимой сказки рассказывает. Интересно им.

— Пусть Фархай с Мечталкой задружит. Бэмби здесь сама новенькая, никого почти не знает, а Мечталка ее со всеми девушками и охотниками познакомит…

И делает наш тайный знак, чтоб соглашался, она потом все объяснит.

— Ладно. Если Жамах против не будет, — оставляю лазейку я.

Ксапа чмокает меня в щеку и за руки вытаскивает девушек на улицу.

— Хорошая баба Клыку досталась, — скалится Фантазер. — Послушная. Разрешение спрашивает.

— Но делает все равно по-своему, — добавляет Ворчун. И все смеются.

— Зачем пришли, балаболы? — отсмеявшись, спрашивает Мудр. Платон объясняет.