Ксапа хулиганка

— Стой, ботан недоделанный! Все равно догоню! — кричит Ксапа. Загоняет Верного Глаза в угол. Тот ладошки перед собой выставляет — как Ксапа, когда провинится. Ксапа кулаки в бедра упирает, много чего ему говорит, пару раз замахивается, будто подзатыльник хочет дать. Верный Глаз пригибается, словно боится. Дурачатся, народ веселят. В общем, успокоился я за них. Помирились. А то все боялся, что встретит Ксапа его в лесу — и карачун парнишке устроит.

Дни совсем короткие становятся. Холода подобрались. Кто раньше у окон место выбрал, теперь жалеют. Холодно у окон, несмотря на ДВОЙНЫЕ РАМЫ. Сильные постепенно сгоняют тех, кто послабее из темных, но теплых углов. Бывает, до драк доходит. Я Ксапе говорю, чтоб не вмешивалась. Потому что это порядок. Кто сильнее, того слушаться должны. Ксапа обещает… Но когда бабу с ребенком кто-то прогнать хочет, все равно вступается. Якобы, за ребенка. Охотники отступают. С одной стороны, Ксапа как бы и права. С другой — все видели, какова она в ярости. Если медведица медвежонка защищает — ее лучше стороной обойти. Да и много ли чести — с бабой драться?

А Ксапа даже не смотрит, сколько у бабы полосок. Что одна, что три — ей без разницы. Прав был Головач, что нашу жизнь перевернет. Старики не помнят такой зимы. Чтоб тепло, чтоб сытно, чтоб три охотника общество прокормить могли, и все по вечерам детские сказки слушали.

Кто сказки рассказывает? А сами догадайтесь. Но в этих сказках много-много незнакомых слов. Ксапа их по несколько раз объясняет. Малышня на лету схватывает, бабы у детей переспрашивают. Охотникам хуже всех. Но в разговорах уже половина слов — от чудиков. А когда Ксапа заканчивает сказку, вся малышня В ЭКСТАЗЕ. Но Ксапа неумолима: «Завтра, мои хорошие. Наступила ночь, и Шахерезада прекратила дозволенные речи. А сейчас — спать».

А с другой стороны, что сытно живем, в этом ксапиной заслуги нет. И неизвестно еще, что через пару лет будет. Что тепло — это да. Это ее придумка. Но и раньше от холода не умирали. Пока голод не начинался… Истории старики тоже любят рассказывать. У некоторых так же складно, как у нее получается. Правда, никто не знает столько историй, сколько Ксапа.

Зато теперь я знаю, какой это труд — сочинять истории. Ксапа полночи СЮЖЕТ АДАПТИРУЕТ. Бормочет что-то, сердится, потом меня тормошит и рассказывает ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ. Я о непонятном спрашиваю, Ксапа объясняет и РЕДАКТИРУЕТ историю. После этого засыпает. Зато я ворочаться начинаю. Пытаюсь представить, во что эта сказка завтра переродится.

Коротки дни зимой. Кто оружие правит, кто одежду чинит. А и то не хватает дел занять себя на весь день. Только у Ксапы работ невпроворот. Со старухами нам, охотникам косточки перемыть. Молодых девок обучить МАССАЖ делать. С Мудром о чем-то пошушукаться. Беременных баб навестить. С малышами в РАЗВИВАЮЩИЕ игры поиграть. Мне на жизнь пожаловаться. Деревяшки какие-то постругать. Пошушукаться с девками, которые к ней за советами бегают. Опять мне на жизнь пожаловаться. А когда темнеть начинает, «спокойной ночи, малыши» ЭКРАНИЗИРОВАТЬ.

— Зачем ты на старух время тратишь? — спрашиваю я. — Все равно ведь по-своему делаешь.

— Это ПОЛИТИКА, — отвечает Ксапа. — Я ведь у вас пришлая. Мне нужны авторитет и поддержка МАСС. Они и есть эти самые МАССЫ. Когда я с ними советуюсь, получается, что я их уважаю. За это они меня уважают. Другие видят, что я с ними советуюсь, и то, что я делаю, как бы с разрешения всех мудрых женщин исходит. ПОЛИТИКА…

— Из них мудрая только Старая. Остальные сварливые да крикливые.

— Сварливые… — соглашается Ксапа. — Зато, когда я запретила гадить в хызе, все меня поддержали! Давай, я тебе спинку помассирую.

А сама ЗАНАВЕСКИ из шкур задвигает.

— Давай! — соглашаюсь я, скидывая ДУБЛЕНКУ. И как только она начинает массаж, резко переворачиваюсь, хватаю ее за ТАЛИЮ и бросаю на шкуры. Ксапа повизгивает, а я расстегиваю на ней ПУГОВИЦЫ. Каюсь, неправ был. ПУГОВИЦЫ — очень полезное ИЗОБРЕТЕНИЕ.

— Молодой ЧЕЛОВЕК, что вы делаете? — визжит Ксапа.

— Моя твоя не понимать. Моя делать массаж.

— Ах, вы умеете делать массаж?

— Моя не уметь, моя только учится.

— Ой! Но, молодой человек, массаж делают руками…

И тут нас прерывают. Убить за такое мало!!!

Но суматоха в хызе поднимается изрядная. Натягиваем одежки, сдвигаем ЗАНАВЕСКИ.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Охотники степнячку привели, — объясняет Мечталка.

— Откуда здесь степнячка?

— С перевала.

Ну да, откуда же еще?

Ксапа расталкивает столпившихся, командует зычным голосом:

— Лава, Туна, сюда!

Две степнячки из наших пробиваются к ней, помогают тащить гостью на лежак. Гостья, как в хыз вошла, в ОСАДОК выпала. То ли жива, то ли уже не совсем. Ксапа укладывает ее на теплый лежак, вытряхивает из одежек, растирает замерзшие руки-ноги. Любопытные охотники толпятся вокруг, советы дают, бабу обсуждают. Ксапа рычит на них.