Ксапа хулиганка

Первой из машины выходит Евражка. В желтой футболке, лохматых штанах и ножом на поясе. Лохматая куртка небрежно переброшена через плечо. Охотники оценили. И гордо задранный носик, и с трудом удерживаемую серьезность на мордочке — тоже. Зато Бэмби выскакивает без всяких церемоний, с радостным визгом. И бежит обниматься с подругами.

Вадим осматривает руку Кочупы, говорит, что все идет как надо. Жук куда-то убегает вместе с Евражкой. А мы с охотниками идем купаться.

Когда возвращаемся, нас приглашают к костру, у которого весь совет матерей, в полном составе. И Жамах между ними важно так сидит.

— Мы собрались чтоб обсудить важное дело, — говорит Жамах по-чубарски и тут же повторяет по-нашему. — Многие ваши охотники были у нас, видели всех незамужних девок. Две женщины нашего народа живут с вашими охотниками. Наши охотники тоже хотят слетать к вам, посмотреть на ваших девок, показать себя.

Услышав это, охотники чубаров сильно удивляются. Но, если наши загалдели бы, чубары, наоборот, затихли, окаменели лицами.

— Первым к вам полетит Кочупа и два охотника, которых он сочтет достойными. Я знаю, достойных много, но больше трех летающая машина не поднимет. Через три-четыре дня, если не будет дождей, охотники вернутся и расскажут, что видели, каких девок присмотрели. Я сказала.

Вот тут чубары зашумели. Все разом. Жамах поднимается, обходит костер, садится рядом со мной.

— Не могла раньше предупредить? — упрекаю я. Она улыбается и чмокает меня в щеку. Как Ксапа.

Кочупа подводит к нам двоих охотников. Одного, по имени Шатар, я хорошо знаю — именно он треснул меня копьем по голове. А второй — даже еще не охотник. Парнишка совсем молодой. Жамах мрачнеет.

— Он хочет увидеть, где умер его отец, — говорит Кочупа.

— Хорошо. Скажите Сергею, чтоб сел на той поляне, где он похоронен. Расскажите и покажите. Вы знаете, что говорить.

Кочупа кивает, и все трое отходят.

— Кто это?

— Старший сын того охотника, что ушел к предкам на поляне, где ты лежал связанный, — говорит мне Жамах. — Все будет хорошо. Такач хороший парнишка, совсем не в отца.

— Ты всегда говоришь, что все будет хорошо.

— А разве когда-то было иначе? — улыбается Жамах.

Сергей сажает вертолет в двадцати шагах от того куста, под которым чубары обсуждали, что со мной делать. Я первым выхожу из машины. Следы еще оставались, но заметить их может только опытный охотник.

— Мы были здесь, — показывает Кочупа.

— А я лежал связанный тут, — указываю я рукой.

— Да, так, — соглашается Шатар. — Я тебя во-он там по голове стукнул, связал и сюда принес.

— А где… Мой отец… — спрашивает Такач.

— Это случилось там, — Кочупа показывает то ли на могилу, то ли на горы за ней. — Я думал, это я там к предкам уйду.

Мы неспеша подходим к холмику могилы.

— Мы здесь его закопали, — говорит Шатар. — Он на этой поляне умер.

Такач садится на землю рядом с могилой, а мы возвращаемся в вертолет.

— Ты хорошо говорил, — одобряет Жамах.

— Я говорил правду, — кивает головой Кочупа.

— А что было потом? — влезает Евражка.

— Потом Чупа разрезал ремни, освободил меня, и охотники ушли на перевал.

— А ты, вредина, если еще раз такое устроишь… — рявкает Жамах. Евражка ловко приседает и избегает очередного подзатыльника.

Перед отлетом она устроила шумный скандал. Мол, ее оружие осталось у нас. И вообще, ее шабашники ждут. А если ее не возьмут, она пешком пойдет. Папа от степняков убежала, и она убежит. А если погибнет по дороге, потому что без оружия осталась, всем чубарам позор будет. И все это — криком, в полный голос. Пришлось взять, только бы замолчала.

Такач долго сидит неподвижно, положив ладони на могильный холмик.

— С отцом беседует, — говорит Жамах.

Затем он открывает баклажку, поливает холмик водой и возвращается в машину. Сергей запускает двигатель, поднимает вертолет, и через десять минут мы дома.

— А-а-а!!! — вопит Евражка, выскакивает из машины раньше, чем винт останавливается, и мчится куда-то, будто ее волки гонят.

— Что это с ней? — удивляются чубары. Я выглядываю в окно.

— Экскаватор без нее землю роет. Идем, посмотрим.

Вчера мы учились только ездить на экскаваторе. А сегодня те, кто не полетел к Чубарам, научились лапой экскаватора землю рыть.

Мы подходим ближе. Экскаватор вгрызается в землю лапой, зачерпывает полный ковш, поднимает лапу, отводит в сторону и высыпает землю из ковша рядом с канавой. Зачерпнув несколько раз, поднимает с земли большой ковш, который спереди, поднимает две железные ноги по бокам, проезжает на колесах на несколько шагов вперед. Затем упирается в землю ногами так сильно, что колеса приподнимаются, опускает ковш и снова роет землю лапой. Управляет экскаватором Платон. На коленях у него сидит Евражка, положив ладони на рычаги, поверх его рук.

— Что это? Для чего? — не выдерживает Такач.

— Охотникам лень до речки дойти, чтоб посуду вымыть. Так они решили ручей сюда пустить, — объясняет Жамах.

— Серьезно?

— Серьезней некуда. Прошлым летом с той стороны поляны ручей выкопали. Водопровод называется. Но одного им мало показалось. Теперь за второй взялись.

— Мы так никогда не делали, — качают головами охотники.