Читаем Ксения Собчак. Проект «Против всех» полностью

Кстати, несмотря на весь свой внешний лоск, Собчак тоже прошел жестокую школу выживания и не сразу выбился в люди: родился в Чите, вырос в Ташкенте. Про жизнь в Узбекистане питерский мэр вспоминать почему-то не любил, и в его официальных биографиях этот период отсутствует. Но именно в Ташкенте Собчак поступил на юрфак местного университета, а в Ленинград перевелся уже потом. (Злые языки говорят, что напрямую он вряд ли бы поступил.)

Собчак с такой легкостью помог Нарусовой в дележе квартиры еще и потому, что у него был собственный богатый опыт. Незадолго до знакомства с Нарусовой он успешно поделил квартиру и имущество со своей первой женой.

В книге «Хождение во власть» Собчак вспоминает, как некая дама на митинге плакалась Нарусовой: «Ну зачем вы верите Собчаку?! Он такой бессердечный! У него жена в больнице умирает, а он ей даже яблочка не принесет! Она лежит с моей дочерью в одной палате, бедная женщина…» Тогда Людмила достала свой паспорт и сказала: «Вот смотрите, это я жена Собчака…»

Правы были обе женщины. Жена Собчака действительно лежала в то время в больнице. Бывшая жена. Женщина, которая двадцать лет была рядом с Собчаком, помогая ему, сначала студенту, потом начинающему адвокату делать карьеру.

В 1953-м Нонна Гандзюк приехала в Ленинград из Коканда поступать в институт. Девушку приютила в ленинградской коммуналке давняя подруга ее матери. Племянником этой подруги был университетский преподаватель Собчака Юрий Толстой. Он начал опекать провинциалку, а потом влюбился в нее. В общем, все в питерской коммуналке шло хорошо, отмечала «Карьера», пока однажды к Толстым не зашел студент Собчак и не влюбился в Нонну со всем своим юношеским пылом…

В 1959-м Собчак окончил университет с отличием, и ему как преуспевающему студенту предложили самому выбрать будущую работу. Выбор был, правда, невелик: прокуратура Мурманской области или адвокатура Ставропольского края. Крайний Север Анатолия Собчака не прельщал. Романтика романтикой, но он мечтал об аспирантуре и хотел вернуться в Питер.

Собчак выбрал краевую коллегию адвокатов Невинномысска — это недалеко от Ессентуков. Получил двухкомнатную квартиру и перевез туда семью (уже родилась дочь Маша). Нонна пошла работать учительницей французского в местную школу. Как могла боролась со ставропольским говором. На Ставрополье чету Собчак помнят: «Интеллихентная такая семья была». Говорят, дружная. Гостей любили. «Нонна — так вылитая актриса французская, как раз под стать Анатолию». Вторую жену Собчака, Людмилу Нарусову, в Невинномысске не признают: «Ободранка какая-то, крикливая. Нонна-то лучше была».

Три года семья будущего мэра прожила в Невинномысске. И все три года Собчак мотался в Ленинград. Он хотел поступить в аспирантуру. По Невинномысску, конечно, сразу поползли слухи, что Анатолий не просто так часто ездит в свой Ленинград: видно, есть там студентка какая-то. Сплетники активно жалели бедную Нонну, которая сидела в это время с ребенком на шее.

Тем временем Собчак, поступивший наконец в аспирантуру, искал вариант обмена своей двухкомнатной квартиры на жилплощадь в Ленинграде. Через коллег по университету смог найти только комнату в коммуналке недалеко от Апраксина двора.

В 1962-м семья перебралась в Питер. Десять лет они прожили в коммуналке. Лишь в начале 70-х Собчак получил квартиру на Бестужевской улице, недалеко от Пискаревки, в панельном доме. Пусть глушь, но уже не коммуналка. Но вот беда — к тому моменту что-то разладилось в «интеллихентной» семье.

Развод был сложным. Дело дошло до суда. Супруги Собчак долго менялись и делили имущество. Во время этого «увлекательного» процесса Анатолий Собчак и встретил свою вторую судьбу — Людмилу Нарусову…

Людмилу Нарусову необычайно раздражает, когда знаменитую квартиру на Мойке, в которой после победы демократии в Санкт-Петербурге поселилась семья мэра, называют «апартаментами Собчака». При чем тут Собчак — ведь по документам эта роскошная недвижимость принадлежит Нарусовой и ее родителям, которых она перевезла в Петербург из Брянска!

В последние годы своей жизни Собчак как-то уходил в тень. Он все время проигрывал сначала одни, потом другие выборы. А его жена, наоборот, стала депутатом Госдумы, пройдя по списку правительственного блока «Наш дом — Россия» (рекомендацию дал муж). И почувствовала себя политиком.

Ее звездным часом стала операция по тайному вывозу экс-мэра Петербурга в Париж. Людмила Нарусова помчалась спасать супруга, когда прокуратура заинтересовалась отношениями фирмы «Ренессанс» с городскими властями. Группа следователей приехала в питерский центр ЮНЕСКО, где служил экс-мэр, чтобы «пригласить его для дачи показаний». Анатолий Собчак позвонил жене. Сначала она заявила следователям, что никуда мужа не отпустит. Потом сказала, что если уж так необходимо ехать, то поедет с ним, так как у него больное сердце. Нарусова потребовала вызвать «Скорую», и та увезла Собчака в 122-ю медсанчасть.

Перейти на страницу:

Все книги серии Информационная война

Фейсбук с привкусом Лубянки
Фейсбук с привкусом Лубянки

Это что же получается? Полмиллиарда пользователей глобальной социальной сети «Facebook» добровольно, без какого-либо давления со стороны, составляют на себя подробные досье, рассказывают о своих пристрастиях, привычках, помыслах, выкладывают фотографии, называют имена друзей, показывают на картах места, в которых побывали, делятся планами на будущее и т. д. и т. п. Ни одна шпионская организация даже мечтать не могла о столь богатом архиве! И вот недавно бывший сотрудник ЦРУ Эдвард Сноуден обвинил американские разведслужбы в том, что они ведут активную разведку в социальных сетях. Так насколько опасно быть пользователем Фейсбука? О чем там можно писать, а о чем — категорически нельзя, чему можно верить, а чему — нет? Автор книги раскрывает многие тайны этой популярной социальной сети, разоблачает мифы и раскрывает механизм беспрецедентного манипулирования сознанием.

Ян Станкевич

Публицистика / Документальное
«Бежали храбрые грузины»
«Бежали храбрые грузины»

НОВАЯ книга от автора бестселлеров «Русские идут!» и «Украина – вечная руина». Вся правда об истории Грузии и ее непростых отношениях с Россией. Честный ответ на один из самых острых и болезненных вопросов: почему братский народ, некогда спасенный русскими от геноцида, «отблагодарил» нас ненавистью и кровью?Есть ли хотя бы крупица правды в обвинениях грузинских русофобов? Была ли Грузия «колонией» России и разве могут «угнетенные» пользоваться равными правами с «угнетателями»? Правда ли, что ироничная переделка лермонтовской строки после войны 2008 года «Бежали храбрые грузины» служит рефреном всей грузинской истории? Почему отважный и талантливый народ потерпел столько поражений и лишился государственности? И есть ли будущее у «независимой Грузии»?

Лев Рэмович Вершинин

Публицистика
«Русские идут!»
«Русские идут!»

«РУССКИЕ ИДУТ!» – в последнее время этот истерический вопль зазвучал снова, а утробный ужас и патологическая ненависть Запада к России разгораются с прежней силой, как в эпоху Холодной войны. Нашу Родину вновь обвиняют в «агрессивности» и «территориальных захватах» – дескать, всю свою историю мы только и делали, что запугивали, завоевывали и угнетали соседние народы.Эта книга опровергает западную клевету и вековые русофобские мифы, восстанавливая подлинную картину расширения России. Как на самом деле были присоединены Казань и Сибирь, Кавказ и Казахстан, Амур и Маньчжурия, Туркестан и Прибалтика? Кто развязал «братский спор» русских с поляками и Вторую Мировую войну? Кому выгодна ложь об «антисемитской России»? Как Финляндия озолотилась за столетие «русского ига» и чем «горячие финские парни» отплатили за русское великодушие? К чему приводили все наши попытки «дружить с Европой» и не пора ли уже уяснить вечную истину: Запад всегда был и всегда будет заклятым врагом России!

Лев Рэмович Вершинин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Африканский дневник
Африканский дневник

«Цель этой книги дать несколько картинок из жизни и быта огромного африканского континента, которого жизнь я подслушивал из всего двух-трех пунктов; и, как мне кажется, – все же подслушал я кое-что. Пребывание в тихой арабской деревне, в Радесе мне было огромнейшим откровением, расширяющим горизонты; отсюда я мысленно путешествовал в недра Африки, в глубь столетий, слагавших ее современную жизнь; эту жизнь мы уже чувствуем, тысячи нитей связуют нас с Африкой. Будучи в 1911 году с женою в Тунисии и Египте, все время мы посвящали уразуменью картин, встававших перед нами; и, собственно говоря, эта книга не может быть названа «Путевыми заметками». Это – скорее «Африканский дневник». Вместе с тем эта книга естественно связана с другой моей книгою, изданной в России под названием «Офейра» и изданной в Берлине под названием «Путевые заметки». И тем не менее эта книга самостоятельна: тему «Африка» берет она шире, нежели «Путевые заметки». Как таковую самостоятельную книгу я предлагаю ее вниманию читателя…»

Андрей Белый , Николай Степанович Гумилев

Публицистика / Классическая проза ХX века