Ксенолог с пересадочной станции

— А ты подумай, кто при нормальном течении событий в подобной культуре может остаться совсем одиноким? — я пожала плечами: ни единой версии у меня не возникло. — Военные. Ффроны постоянно втянуты в два-три вооружённых конфликта, как внутри собственной расы, так и с другими. А если учесть, что утеря одного, а то и двух симбионтов не ведёт к гибели организма и впоследствии их можно дополнить, взяв от другого такого же калеки, — при этих словах меховой шар под моей ладонью ощутимо сжался. — Представляешь, какие там могут быть проблемы в психике? Это не очень заметно, когда ведутся боевые действия, но когда такого воина списывают на гражданку, отклонения становятся настолько заметны, что его сторонятся даже сородичи.

— Жуть какая-то, — меня передёрнуло. Отлично представляю себе реакцию нашего правительства на такую заявочку: «Нашими детьми собираются попользоваться инопланетные монстры-шизофреники! Ату их!» — Но с этим же всё было нормально?

— Не воин. Художник, — продудел ффрон, немного развернувшись.

— Гм. Неужели ваши проблемы были настолько серьёзны, что вам так долго пришлось находиться среди людей?

Восемь месяцев — это всё-таки многовато. Именно восемь месяцев назад был грандиозный скандал, когда служба сопровождения потеряла жителя Ррау. А он вон где, оказывается, был всё это время. Ффрон начал было что-то гудеть отрицательно-объяснительное, но в это время дверь (закрытая дверь! сама проверяла) чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась улыбающаяся во все клыки морда Сааша-Ши. Ррорру оборвал свою речь, подскочил на всех своих четырёх лапах, словно в них были вставлены пружины, и вцепился в голову дракона. Я не только что-то сделать, даже подумать не успела о том, что можно предпринять, а Мика уже выскочил в коридор следом за вывалившейся в него парочкой инопланетников. Заставил меня очнуться, а заодно придал направление движению тычок, которым меня наградила всеми забытая Кеми. Успели мы только к финалу, когда под точным ударом Мика ффрон разлетелся на четыре своих составляющих, длинный коготь, появившийся на конце каждой из четырёх массивных лап, соскользнул по драконьей чешуе, а один к тому же пропорол моему доктору руку от локтя до запястья. Картина маслом: дракон ревёт, симбионт-составляющие ффрона на появившихся коротких лапках разбегаются в стороны и возмущённо дудят, Мика зализывает обильно кровоточащую рану и пытается материться. Что именно он говорит, стало слышно, когда Сааша-Ши перестал бессловесно завывать:

— … зато теперь точно ясно, что этот ффрон не воин, — Мика в очередной раз лизнул порез, на глазах начинающий затягиваться. — С воином я бы точно не справился.

— Да?! — наконец смог выговорить нечто членораздельное дракон. — А чего он тогда на меня набросился?

— А ты больше скалься, — ответила я впервые в живую наблюдая как собирается в единое целое композиционно-симбиотический организм. Все четыре его части резво потрусили друг к другу, уткнулись передними концами, подтянулись, ухватившись короткими лапками, на полминуты замерли, устанавливая более тесный контакт, и вот с пола поднимается прежний немного неуклюжий медвежонок. Когтистый медвежонок, ибо торчавшие из каждой из его конечностей крючковатые биокинжалы никуда не делись.

— Я улыбался! — возмутился дракон.

— Это ты знаешь, что улыбался, — заметила Кеми, меланхолично оглядывая образовавшийся тарарам, — а для большинства живых существ демонстрация зубов и когтей является довольно агрессивным жестом.

А кстати да, как ещё мог воспринять появление клыкастой драконьей морды в дверях ффрон, раса которого уже лет двести находится с Солераном не в самых лучших отношениях. Так что, скорее всего, здесь имело место быть обыкновенное недоразумение. Теперь главное довести эту простую мысль до всех конфликтующих сторон.

Самой трудиться мне не пришлось — вместо меня с этим справилась Кеми. Она доходчиво и аргументировано рассказала драчунам, кто они есть и что она о них думает, не обойдя даже Мика. Между делом она опять увела всех в свой кабинет, рассадила инопланетников по разным углам и нашла для Мика баллончик с псевдокожей. Тот с сомнением покосился на маркировку, а потом со словами: «А, ладно, хуже всё равно не будет», густо залил свою боевую рану, которая к тому времени выглядела просто как очень длинная, глубокая царапина.

— А, кроме того, — закончила свою речь Кеми, — я ни фига не поняла в чём там заключалась афера с этими ффронами в нашем зоопарке.

— Ффроном, — поправила я. — Он один.

— Э-э, нет. Постоянно тут находился один, но они время от времени менялись. Мы уже давно заметили, что наши пушистики время от времени то поправляются, то теряют в весе, слегка меняют цвет пуха и длину лапок. Теперь же я так понимаю, это просто были разные особи.