Ксенотанское зерно

– Запомните, ваше величество, – Подмастерье повернулся к бледному королю, – сегодня я был на вашей стороне. Но если… – Он наклонился к королю: – Если в нашей стране вдруг станет слишком много Порядка, если у нас вдруг появится еще один тиран… Я стану врагом. – Подмастерье выпрямился и улыбнулся: – А сейчас нам лучше попрощаться, ваше величество.

Он ушел в стену, и «стекло» лопнуло и исчезло.

В дверной проем ввалились и попадали на пол гвардейцы. Зашевелились, недоуменно озираясь, Август и отец Тестудос. Уронил на пол бокал цу Гольденберг.

– Ну что, – обратился к нему король, – ваши сторонники погибли. Хотите сохранить свои деньги? Переходите на мою сторону.

– Деньги… – Цу Гольденберг уже пришел в себя и оценил ситуацию. – Деньги – это хорошо. Но у меня есть свои причины ненавидеть тебя…

Гольденберг выстрелил в короля из пистолета. Маленького, ранее спрятанного в одежде.

На мгновение зал превратился в застывшую картинку: цу Гольденберг, вытянувший руку с пистолетом, гвардейцы, бросившиеся к королю, дернувшийся отец Тестудос…

Король взмахнул рукой и поймал пулю. Поднес к глазам зажатый между двух пальцев свинцовый шарик…

– Не золотая. Не сработало.

Глава 49

– Я рад! Я очень рад, что вы все собрались здесь! Мы! Мы собрались!

Принц Дитрих и в самом деле был счастлив. Еще бы: прожить всю жизнь в лесу, в замке барона цу Шварцвальда, который даже не пытался сделать вид, что он его настоящий отец. И вот сейчас, не на склоне лет, на заре юности, он, Дитрих цу Роттенблюм, свергнет проклятого короля Вальтера и сам станет королем! И будет править, долго и мудро.

Как и полагается восторженным юнцам, Дитрих хотел, что доброе правление зависит исключительно от личных качеств короля, забота которого заключается только в том, чтобы сидеть на троне и отдавать приказы. Естественно, мудрые. Где вы видели юношей, которые не считают, что с легкостью справились бы с любым порученным им делом? Вы им только дайте возможность, а уж они науправляют, уж они порулят…

Даже сейчас Дитрих успел убедить не только толпу, но и самого себя, что король Вальтер уже благополучно свергнут.

– Долго, – выкрикивал принц, – слишком долго мы все стенали под пятой кровавого тирана!

Спроси кто-нибудь принца, в чем именно заключалось «стенание», он бы не ответил. Ему просто не нравился король Вальтер. Разве это не повод для свержения?

– Но вот, вот наступил счастливый день! Короля больше нет!

– Да!!! – завопила толпа.

– Все! Все довольны, что злодея и колдуна больше нет на троне!

– Не все, – пронесся над площадью зычный голос.

Человеческая масса замерла, люди завертели головами, пытаясь увидеть, кто пошел против воли самого страшного и деспотичного властителя.

Против толпы.

– Не все, – продолжал голос. – Я недоволен.

Над каменными перилами балкона появился человек. Нет, не сам король, как втайне испугались некоторые, не шварцвайсский монах, не королевский гвардеец. Вообще не дворянин.

Молодой крестьянин, в обычной крестьянской одежде: штаны, черная жилетка, белая рубаха; светлые волосы под шапочкой-ермолкой.

В большом зале бывшей фехтовальной школы гвардейцы наводили порядок.

Вынесли изрешеченное пулями тело цу Гольденберга, человека, когда-то загадавшего у Колодца желаний огромную гору золота. Золото у него было, но счастья оно не принесло.

Несколько человек лопатами загружали на носилки черную пыльную труху, оставшуюся от Грибного Короля. Пыль поднималась в воздух, пахло гнилью.

– Никогда больше не буду есть грибы, – скривился Август цу Гроссабгрунд.

– А я буду, – хищно ухмыльнулся отец Тестудос. – Еще как буду.

Король Вальтер стоял у окна. Он глядел на беснующуюся толпу, задумчиво покручивая в пальцах свинцовую пулю.

– Ваше величество… – тихо подошел аббат.

– Да вот, думаю, – невпопад произнес король, – что мне с этими героями делать? Плесень из их голов, как оказалось, никуда не делась. Не расстреливать же их, в самом деле… Кстати, что с герцогскими ведьмами?

– Отец Куникулус…

– Надеюсь, он справится?

– Конечно, – аббат позволил себе улыбку, – они же девушки. Вот только зачем они нам?

– Как это зачем? Мужской монастырь у меня есть, а женского нет.

– Ты кто такой? – прошептал Дитрих.

– Меня зовут Якоб Миллер. – Голос крестьянина был громок. Он не собирался скрывать свое имя. – Я из Черного Холма, и я – за короля Вальтера.

– Ты за короля?! – В представлении Дитриха быть союзником Вальтера мог только дурак или умалишенный.

Якоб, не обращая внимания на принца, обратился к толпе:

– Раньше я думал, что не нахожусь ни на стороне короля, ни на стороне его противников. Я думал, что могу остаться в стороне. Но я вижу, что здесь и сейчас – только две стороны. И я – за короля.

– Да он купленный! – выкрикнул из толпы молодой дворянин.

– Купленный кем? – Голос Якоба покрыл поднявшийся было гул. – Королем? Зачем ему покупать крестьянина? Или вы думаете, это он привел меня сюда? Так нет, я сам пришел.