Ксенотанское зерно

— Я отниму еще немного вашего драгоценного времени. Уважаемый, — Подмастерье приблизил свое лицо к лицу сержанта, — вы ведь не станете никому говорить о том, что ОШИБОЧНО приняли моего спутника за преступника? Вы просто не видели никого похожего. Ведь так?

Стражник дернулся было, но сержант коротким зверским взглядом остановил его:

— Да, уважаемый. Мы просто никого не видели.

В руке сержанта оказался еще один талер. Подмастерье шагнул к стражнику, быстро глянул на святого Христофора, улыбнулся уголком рта:

— Разумеется, вы тоже не видели никого похожего.

Парень тоже получил монету, которую не глядя опустил в кошелек.

Подмастерье вспрыгнул в повозку:

— Поедем.

Якоб, который все время разговоров со стражей просидел, не шевелясь, заговорил только когда повозка проехала башню:

— Зачем?

— Ты мне нравишься, Якоб. Совсем не хочется, чтобы ты угодил в подземелья монастыря. Поверь, нет там ничего хорошего…

После чего Подмастерье задумчиво добавил:

— И никого…

Якоб молча протянул Подмастерью четыре талера. Тот хмыкнул и взял только два:

— Поверь, парень, я потратился чуть меньше, чем ты думаешь.

— Хорошо еще, что стражники взяли деньги, — задумчиво сказал Якоб.

— Хорошо, — качнул шляпой Подмастерье и неожиданно добавил, — Мздоимство погубит эту страну.

— Почему?

— Потому что сегодня они отпустили за деньги невиновного, а завтра отпустят преступника. Хотя человек, конечно, хороший…

Повозка въехала в столицу и остановилась ненадолго.

— Ну что, парень, вот ты и в славном городе Друдене, столице нашего, не менее славного, королевства. Что чувствуешь?

Якоб повел носом:

— Пахнет тут. Чем-то.

***

— Господин сержант, — молодой стражник отряхнул крошки с голубого сукна мундира, — Вы и правда не скажете никому о том, что этот парень проезжал через наши ворота?

— Не я, — сержант забросил в рот сало и хрустнул луковицей, — а мы. Видишь разницу?

— Но почему?

— Потому что брать взятки и без того грешно, а брать их и не делать того, за что заплатили — грех вдвойне.

Он отпил из кружки, вытер усы:

— Ну что, сколько мы с тобой взяли за смену?

Молодой подумал, что сержант как хочет, а он врать монахам не станет, ведь те обязательно приедут и спросят. Вздохнул, полез за кошельком:

— Ну, два талера с… ЧЕРНОТА ЗЕЛЕНАЯ!

Из кошелька на дно бочонка, за которым оба стражника присели перекусить после дежурства, посыпались глиняные черепки. Ни одной монеты.

— Колдовство… — выдохнул сержант и судорожно дернул завязки своего.

Все деньги были на месте. И два серебряных талера.

***

Монахи обязательно спросили бы…

***

— Зелень!!!

Брат Лепус еле успел убрать голову после выстрела: огненный шар ударил в стену около щели.

— Давай!

Брат Люпус не глядя выстрелил и мгновенно спрятался. Ответного выстрела не последовало.

Тишина.

Два тяжело дышащих монаха осторожно выглянули в щель.

— Устала?

— Не знаю…

На площадке разгромленного постоялого двора, издевательски залитого солнечным светом, не шевелился никто. Особо и некому было.

Обугленные трупы крестьян. Вон тот, кажется — хозяин двора…

Мертвые лошади.

Мертвый шарук.

И брат Тарандрус. Мертвый.

Демоническая тварь успела разрубить ему копытом горло прежде, чем братья Люпус и Лепус застрелили ее.

Где же ведьма?

Ворота двора были не просто раскрыты — взорваны, дымящиеся обломки валялись вокруг. Неужели ведьма успела убежать?

А как все просто казалось…

***

Два часа назад монахи подъехали к стоянке, где, предположительно, провел ночь тот самый таинственный крестьянин, что привез в столицу Ирму цу Вальдштайн. Здесь его уже не было, но хозяин двора поклялся, что молодой парень, в точности соответствующий описанию, буквально полчаса назад уехал вместе с торговым обозом, который ехал из столицы.

Монахи бросили вслед обозу.

Хозяин стоянки не соврал, он сам, своими глазами видел, что искомый парень находился в обозе. А вместе с мельничным подмастерьем, тем, что в странной шляпе, уехал вовсе немолодой крестьянин лет сорока.

Иногда все же стоит держать изображения святых…

***

Четверка монахов вошла во двор. Квадрат утоптанной площадки, слева — склады и конюшня, справа — кухня и навес над столами, где сидела компания, прямо — двухэтажное здание с комнатами для постояльцев.

— Вон они, — шепнул брат Тарандрус.

Под навесом с кружками пива сидели крестьяне из торгового обоза. Бессонная ночь подсказала им, что следует остановиться и выпить пива.

Монахи двинулись было к крестьянам…

— Стоп, — поднял ладонь брат Люпус. Братья замерли.

Брат Люпус медленно-медленно обвел двор глазами… А пуще того — носом…

Где-то здесь… Где-то здесь…

Притихшая при виде братьев компания… Хозяин, выглянувший из кухни и теперь шагавший к ним… Девушка, седлавшая вороного коня… Распахнутые ворота конюшни… Запах сена…

Девушка!

— Колдунья! — ткнул в ее сторону брат Люпус.

Может быть, стоило сделать это чуть менее заметно. Может быть. А может колдунья, увидев братьев, уже приготовилась к обороне. Кто знает?

Сразу же за выкриком нетерпеливого брата раздался взрыв.

Колдунья тоже была молодая, глупая, решила решить проблему одним ударом.