Ксенотанское зерно

— Если он случайно затопчет старика-крестьянина, всю жизнь кормившего таких, как он, вырастившего сыновей и внуков, что будет такому дворянину?

— Но он же случайно!

— А если тот же крестьянин ударит дворянина, что ему грозит?

— Виселица… Ты не любишь дворян!

— Да нет. Просто я давно понял одну вещь: дворянин, который на самом деле достоин своего звания, почему-то никогда не старается принизить тех, кто ниже его. А тот, кто дал себе труд только родиться в дворянской семье, изо всех сил старается всем показать, что он тоже дворянин. Поэтому, встретив крестьянина… или крестьянку… которые претендуют на уважение, такой дворянин, разумеется, попытается им указать их истинное место. А нам нужно не привлекать внимания. К нам его проявляют, — он потрогал синяк на лице, — и так слишком много.

Ирма молчала.

— В романах, — не поднимая глаз, наконец проговорила она, — когда дворянки переодеваются крестьянками, все дворяне бывают поражены их красотой и никогда не позволяют себе непочтительных действий…

Рудольф широко обвел рукой, показывая сразу на все: на низкий закопченный потолок, грубые деревянные столы, веселых подвыпивших крестьян, среди которых не было ни одного благородного дворянина, восхищающегося красотой крестьянок:

— Как вы, наверное, успели заметить, мы не в романе.

— Добрый вечер, уважаемые, — за стол к парочке подсел Якоб. — Позвольте мне присесть к вам.

Рудольф кивнул, парень сел за стол, поставил кружку пива.

— Почему госпожа Ирма такая злая?

— Я не госпожа, — буркнула Ирма. — Я крестьянка.

— Прошу прощения, уважаемая, я сразу не рассмотрел…

— Хватит! — Рудольф хлопнул ладонью по столу. — Нам нужно придумать, как вывезти Ирму из города и доставить к королю.

— Скажите… мм…

Якоб и Рудольф переглянулись.

— Да говорите просто «ребята», — подмигнул Рудольф.

Ирма вспыхнула:

— Вы, ребята, вообще уверены, что я — дочь короля Вальтера? Может быть, над вами подшутили?

«Ребята» переглянулись еще раз.

— Мне, — сказал Рудольф, — об этом рассказал мой командир. И врать ему смысла не было, потому что от этого ничего бы не изменилось. Приказ есть приказ.

— А мне сказал человек, — Якоб немного помрачнел, — который всегда знал, что говорит.

Ирма попыталась уложить новость в голове, но опять ничего не получилось. Она дочь короля? Она? Дочь короля?

— Значит, простой прорыв не удался. — Рудольф вернулся к размышлениям о выходе из города. — Что можно придумать еще?

— Сложный прорыв? — хмыкнул Якоб.

— Это как?

— Не знаю.

— Тогда не будем шутить.

— А может, — выдвинула свое предложение Ирма, — перелезем через стену?

— Это как? — хором спросили парни.

— Ну, — Ирма засмущалась, — в романах так делают.

— В романах… — повторил Якоб.

— Не все, что пишут в романах, — пустая болтовня, — качнул головой Рудольф. — Вот только никто из нас по стенам лазать не умеет. Или я чего-то о вас не знаю? — Он осмотрел сотоварищей. — Понятно. Однако могу вас успокоить: сквозь стену есть тайные ходы, которые проложены местными ворами и грабителями. У меня есть среди этой братии знакомые, так что, раз через городскую стену нам не перелезть… — Рудольф замолчал. Улыбнулся. — Впрочем, не будем связываться с преступниками. Вспомнил тут я один ход…

Мимо кабака «Синий пес» проехала группа молодых дворян. С белыми прядями волос за левым ухом.

Мазнули безразличными взглядами по вывеске и проехали дальше.

Видимо, они тоже читали романы. А там дворянин, скрывающийся от преследователей, никогда не будет прятаться в кабаке или трактире для крестьян. Он всегда поселится в самом дорогом и лучшем трактире или же в крайнем случае в самом лучшем номере. Дворяне в романах считают, что именно там их никогда не найдут.

Парни вышли из кабака. Ирма чуть замешкалась, наверное, поэтому подвыпивший дворянин, спрыгнувший с лошади, принял ее за служанку:

— Эй, девка!

Якоб и Рудольф замерли.

— Вот и четвертый… — пробормотал гвардеец.

— Да, господин, — таким голосом могла бы говорить лошадь, грызущая удила.

— Дай моему коню воды.

Дворянин бросил поводья «крестьянке» и, пошатываясь, скрылся в дверях.

— И что? — Ирма повернулась к парням. — Мне поить его животину?

Лошадь выглядела такой взмыленной, что хотелось налить ей вина.

— Уважаемая Ирма, — попытался не улыбаться Якоб. — Крестьянин всегда с уважением выслушает приказ дворянина, после чего сам решит, исполнять его или, если не поймают, можно этого и не делать.

Ирма неожиданно хихикнула. Якоб и Рудольф недоуменно посмотрели на нее.

— Знаете, — сказала она, — я только сейчас подумала. Ведь если разобраться, то сейчас я дворянка, которая притворяется крестьянкой, хотя на самом деле она принцесса.

Парни тоже рассмеялись. Скорее, от чувства, что Ирма правильно воспринимает ситуацию.

— Ну и зачем?

Якоб спокойно развел руками. Вместо того чтобы, как договорились, продать своих волов вместе с повозкой — меньше забот и больше денег, — он нашел человека, который пообещал позаботиться о них, да еще и заплатил ему.

— Ладно, — махнул рукой Рудольф. — Идем.