Ксеноцид

— И что абсолютно убивает меня, — сказал Грего, — все эти мысли с самого детства варились в котелке Ольядо. Картина Вселенной как не обладающей ни одним измерением точки — его способ отношения к окружающему миру. Не то чтобы он первым подумал об этом, но он единственный, кто уверовал в это и увидел связь между нашим миром и тем не-пространством, из которого, по словам Эндрю, Королева Улья извлекает айю.

— Если уж мы завязли в метафизике, — сказала Валентина, — так объясните мне, с чего все началось? Если принимаемое нами за действительность — всего лишь образ, который кто-то спроецировал во Вне-мир и из которого возникла наша Вселенная, тогда, может быть, этот «кто-то» до сих пор бродит по округе, то там, то сям насаждая новые Вселенные? Откуда же взялся этот наш создатель? И что было до того, как он принялся за дело? Да и если на то пошло, откуда взялся сам Вне-мир?

— Типичное мышление внутримирянки, — отреагировал Ольядо. — Ваши представления основываются на вашей вере в пространство и время, вы возвели их в ранг абсолютных величин. Вы считаете, что все должно иметь свое начало и свой конец, все должно откуда-то браться. Именно так обстоит дело в нашей осязаемой и наблюдаемой Вселенной. Но смысл-то в том, что во Вне-мире таких законов в принципе не существует. Вне-мир всегда был и всегда будет. Число филотов бесконечно, и каждый из них всегда существовал. Безразлично — сколько их оттуда ни вытаскивай, сколько их ни впихивай в упорядоченные Вселенные, все равно число филотов останется прежним.

— Но кто-то ведь должен был начать создавать Вселенные.

— Почему? — удивился Ольядо.

— Потому… потому что я…

— Никто ничего никогда не начинал. Это было всегда. Я имею в виду, если это было всегда, это просто не могло начаться. Во Вне-мире нет понятия образа, там невозможно мыслить образами. Филоты не могут действовать, потому что, прежде всего, не могут определиться.

— Но разве возможно, чтобы что-нибудь длилось вечно?

— Представьте себе, что данный момент во времени, та действительность, которую мы проживаем в данную секунду, данное состояние всей Вселенной — всех Вселенных…

— Ты имеешь в виду сейчас?

— Да. Представьте себе, будто это сейчас является поверхностью огромной сферы. Время движется вперед, пробиваясь сквозь хаос Вне-мира, подобно поверхности все увеличивающейся сферы, гигантского растущего шарика. Снаружи — сплошной хаос. Внутри — реальность. Постоянно растущая, как вы сами заметили, Валентина. Все время выстреливающая новыми Вселенными.

— Но где возник этот воздушный шарик?

— Ладно, у нас есть шарик. Постоянно увеличивающаяся сфера. Теперь представьте себе сферу, радиус которой равен бесконечности.

Валентина попыталась вообразить что-нибудь подобное.

— Поверхность ее будет абсолютно плоской.

— Верно.

— И ее никогда не обойти.

— Тоже верно. Она бесконечно огромна. Невозможно счесть все Вселенные, которые существуют со стороны реальности. И вот вы садитесь на корабль и от самого края начинаете двигаться в сторону центра. Чем дальше, тем древнее все вокруг. Замшелые Вселенные пролетают мимо вас. Когда вы доберетесь до той, с которой все началось?

— Никогда, — удивилась Валентина. — Если скорость корабля конечна.

— Начав с края, достигнуть центра сферы с бесконечным радиусом нельзя, потому что, с какой бы скоростью вы ни двигались, как бы глубоко вы ни залезли, центр, начало, всегда бесконечно далек.

— Там и лежит начало Вселенной.

— Думаю, да, — сказал Ольядо. — Именно там.

— И Вселенная действует так, потому что действовала таким образом всегда, — кивнула Валентина.

— Действительность функционирует так, а не иначе потому, что она так устроена. Любое отклонение от правил неизменно ввергнется обратно в хаос. Любое, что следует этим законам, превращается в реальность. Вот где граница между реальным и нереальным.

— Знаете, я здесь подумал… — вмешался Грего. — Отличная идейка! Мы здесь морочим друг другу головы мгновенными переносами с места на место в нашей реальности, а что, если не побояться и поискать иные реальности? Абсолютно новые Вселенные?

— Или самим создать их, — подхватил Ольядо.

— Точно, — не скрывая иронии, добавил Грего. — Вот сейчас придумаем что-нибудь этакое, а потом ты или я засунем этот образ себе в голову и…

— Но, может быть, Джейн с этим справится, — перебил его Ольядо. — Ведь такая возможность не исключается?

— Судя по твоим высказываниям, — усмехнулась Валентина, — ты Джейн слегка перепутал с Господом Богом.

— Она, наверное, слушает нас сейчас, — произнес Грего. — Компьютер-то включен, хотя дисплей и не показывает. Могу поспорить, она сейчас наши домыслы на клочочки раздерет.

— Может быть, каждая Вселенная существует достаточно долго, чтобы создать нечто подобное Джейн, — предположила Валентина. — И она появляется во Вне-мире и создает новые миры…

— И так до бесконечности, — продолжил Ольядо. — Почему бы нет?

— Но она появилась на свет чисто случайно, — попыталась возразить Валентина.