Ксеноцид

— Я говорю о том, чтобы поскорее свалить из этой колонии. Неужели вы еще не поняли? Если наши предположения подтвердятся, если наш замысел сработает, тогда я смогу улететь на Рейм, на Байю или… или на Землю, а сюда прилетать на выходные. Затраты энергии равны нулю, потому что мы теперь не зависим от естественных законов. А износ техники минимальный.

— Не такой уж и минимальный, — охладил его пыл Ольядо. — Нам же надо будет как-то добираться до планеты назначения.

— Как я уже говорил, все зависит от того, с какой точностью Джейн сможет представить образ. Ей надо будет объять целое судно плюс внутренности. Затем представить нас во Вне-мире и вернуть назад в нашу Вселенную. Ей придется точно воспринять относительное местоположение исходного пункта и цели полета.

— Стало быть, преодолеем мы скорость света или нет — целиком и полностью зависит от Джейн? — уточнила Валентина.

— Если бы ее не существовало, такое было бы просто невозможно. Даже если сложить все компьютеры, даже если кто-то составит специальную программу, ничего не выйдет. Потому что программа фрагментарна. Она — не цельная сущность, а состоит из частей. Она не… — что там за словечко откопала Джейн? А, она не айю.

— Санскритское слово для обозначения жизни, — пояснил Ольядо Валентине. — Таким словом мы назвали филот, который контролирует весь образ, держит в порядке прочие филоты. Им можно обозначить сущности — такие, как планеты, атомы, животные, звезды, — которые обладают внутренней, достаточно сложной структурой.

— Джейн — айю, а не программа. Поэтому она может выступить в роли познающего. Она может воспринять космический корабль как образ и поместить его внутрь собственного образа. Она может усвоить его и удержать в себе, и он все же будет реальным. Она сделает его частью себя и воспримет его ничуть не хуже, чем твоя айю знает твое собственное тело. Затем она перенесет корабль вместе с собой во Вне-мир, а потом вернет обратно.

— Это придется взять на себя Джейн? — осторожно уточнила Валентина.

— Если такое вообще возможно, то лишь в случае, если вместе с кораблем отправится Джейн, — подтвердил Грего.

— Но как? — воскликнула Валентина. — Мы же не можем положить ее в корзиночку и взять с собой.

— Эндрю разузнал у Королевы Улья еще кое-что, — сказал Грего. — На самом деле Джейн существует в определенном месте — скажем лучше, ее айю обладает координатами в нашем пространстве.

— И где же она?

— Она живет внутри Эндрю Виггина.

Некоторое время они объясняли ей, что узнал Эндер о Джейн во время визита к Королеве Улья. Было невозможно представить, чтобы компьютерная сущность могла поселиться внутри тела Эндера, но история создания Королевой Улья Джейн как средства против Эндера звучала весьма убедительно. Однако Валентина сразу сделала еще один вывод, вытекающий из сказанного. Раз такой полет возможен только при участии в нем Джейн, а Джейн поселилась внутри Эндера, следствие очевидно.

— Тогда и Эндрю должен будет лететь?

— Кларо. Разумеется, — кивнул Грего.

— Он слегка староват для роли пилота-испытателя, — заметила Валентина.

— Ну в данном случае он будет пассажиром-испытателем, — ответил Грего. — Просто так получилось, что внутри него поселился пилот.

— Полет не причинит никакого физического вреда, — сказал Ольядо. — Если теория Грего сработает, Эндрю просто войдет в корабль, сядет в кресло и через пару минут или даже микросекунд очутится на другой планете. Если ничего не получится, он останется на прежнем месте, а мы все окажемся в очень глупом положении — анекдоты будут рассказывать, как мы поверили, будто одним желанием можно перенестись в любую точку пространства.

— А если случится, что Джейн перенесет его во Вне-мир, но не сумеет удержать образ, то Эндрю окажется выброшенным во Вселенную, которая, по понятиям нашего материального мира, не существует вообще, — произнесла Валентина.

— Ну, в общем, да, — замялся Грего. — Если наш план сработает только наполовину, все пассажиры тут же погибнут. Но, поскольку мы очутимся в месте, где время отсутствует, мы даже ничего не почувствуем. Для нас мгновение превратится в вечность. Мы даже не успеем понять, что эксперимент закончился неудачей. Войдем в состояние стасиса.

— Если выйдет так, — продолжил Ольядо, — мы перенесем время нашей Вселенной с собой, поэтому возникнет эффект продолжительности. Мы действительно не поймем, если наша попытка обернется неудачей. Мы заметим только положительный результат.

— Но я-то пойму, что он никогда больше не вернется, — сказала Валентина.

— Да, — печально подтвердил Грего. — Если он не вернется, тогда у вас будет еще несколько месяцев, чтобы погоревать о нем. А затем заявится флот и разнесет Лузитанию ко всем чертям.

— Или до нас наконец доберется Десколада и вывернет наши гены наизнанку, — добавил Ольядо.

— Думаю, вы правы, — согласилась Валентина. — В случае провала они мертвее не станут. Если они останутся, их, так или иначе, настигнет смерть.