Ксеноцид

— Слабость восхваляет слабость, — заявил тот. — Садовник проиграл, а они теперь отдают ему честь. Стекло победил, и вот сейчас в одиночестве стоит на экспериментальном поле. А самое глупое во всем этом — это то, что для Садовника вся эта честь не имеет никакого значения, ведь его aiua в этом дереве не присутствует.

— Для Садовника, может, и не имеет, — возразил Эндер. Он не был полностью в этом уверен. — Но для поросят это означает очень многое.

— Ну да. Означает, потому что они слабы.

— Джейн говорит, что забирала тебя в Снаружи.

— Обычная прогулка. Но в следующий раз моей целью будет уже не Лузитания.

— Она говорит, будто ты доставишь вирус на Дао.

— Это первая остановка, — объяснил Петер. — Сюда я уже не вернусь. Можешь на это рассчитывать, старичок.

— Нам нужен корабль.

— У вас имеется миленькая девонька. А эта жукерская сучка может выплевывать корабли дюжинами. Если тебе только удастся наплодить достаточное количество существ, таких как я и Вальзинья, чтобы их пилотировать.

— Я буду только рад, зная, что ты улетаешь навсегда.

— И тебе не интересно, какие у меня планы?

— Нет, — сказал Эндер.

Эндер лгал, и Петеру это было известно.

— Я собираюсь совершить то, на что у тебя не хватило ума и твердости. Я хочу остановить флот.

— Как? Волшебным образом появишься на их флагмане?

— Если даже случится самое паршивое, я всегда могу воспользоваться СистемойД-р М, прежде чем они сориентируются, что там нахожусь. Только этим мало чего достигнешь. Чтобы остановить флот, я должен остановить Конгресс. А чтобы остановить Конгресс, я обязан взять управление на себя.

Эндер мгновенно понял, что это значит.

— Считаешь, будто снова можешь стать гегемоном? Боже, упаси от этого всех людей!

— А почему бы и нет? Один раз мне удалось, и справлялся. Ты же знаешь… сам книжку написал.

— То был истинный Петер, — возразил ему Эндер. — А не ты — искаженная версия, созданная моей ненавистью и страхом.

Был ли Петер настолько впечатлительным, чтобы после таких горьких слов почувствовать упрек? Эндеру показалось, во всяком случае, на мгновение, что на лице Петера проявилась… что? Боль? Или просто злость?

— Теперь я истинный Петер, — заявил он после этого краткого перерыва. — И уж лучше помолись, чтобы все мои таланты остались при мне. В конце концов, ты смог дать Валетте гены Валентины. Так может и я являюсь всем тем, чем был Петер.

— А может и свиньи умеют летать.

Петер расхохотался.

— Они бы и смогли, если бы ты оправился в Снаружи с достаточно сильной верой в это.

— Тогда лети.

— Да. Я же знаю, что ты с охотой от меня избавишься.

— И натравлю тебя на все остальное человечество? Пускай для них это будет наказанием за посылку флота. — Эндер схватил Петера за руку и притянул к себе. — Только не думай, что в этот раз я буду беспомощен. Я тебе уже не мальчишка. Если понадобится, я уничтожу тебя.

— Не сможешь, — заявил Петер. — Гораздо легче тебе было бы убить самого себя.

Началась церемония. Без всяческой помпы, без подсунутого для целования перстня, без проповеди. Эля с ассистентами принесли несколько сотен кусочков сахара, пропитанных убийственной для вирусов бактерией, и столько же стаканчиков с раствором, содержащим реколаду. Их раздали собравшимся. Каждый из pequeninos брал кусочек сахара, сосал его, проглатывал, после чего выпивал жидкость.

— Вот вам тело мое, — затянул молитвенно Петер. — Так и делайте в память мою.

— Неужто в тебе нет ни к чему уважения? — спросил у него Эндер.

— Берите и пейте все. Вот вам кровь моя, которую за вас пролил. Так делайте в память мою. — Петер ухмыльнулся. — Такое причастие могу принять даже я, хотя и не был окрещен.

— Ничего удивительного. Еще не придумано такое крещение, которое бы смыло с тебя все грехи.

— Могу поспорить, ты всю жизнь ожидал, чтобы сказать мне нечто подобное. — Петер обернулся так, чтобы Петер увидал драгоценность в ухе, связь с Джейн. На тот случай, если бы Эндер не заметил, Петер намеренно коснулся передатчика. — Помни, здесь у меня источник всяческой мудрости. Если тебя это заинтересует, я тебе покажу, что делаю. Если, конечно же, ты не забудешь обо мне, как только я улечу.

— Не забуду, — пообещал ему Эндер.

— Ты мог бы отправиться вместе со мной, — предложил Петер.

— И рискнуть создать нескольких подобных тебе типов?

— Компания мне бы пригодилась.

— Уверяю, очень скоро ты бы осточертел сам себе так, как сейчас мне.

— Никогда. Я не испытываю к себе такого отвращения, как ты сам, мучимое угрызениями совести орудие более лучших и сильных, чем ты сам. И если ты не создашь для меня компанию… что ж. Сам найду.

— Вот в этом не сомневаюсь, — буркнул Эндер.

Наконец-то кусочки сахара и пробирки добрались до них. Они проглотили предложенное.

— Вкус свободы, — вздохнул Петер. — Великолепный.

— Правда? — задумался Эндер. Ведь мы убиваем расу, которую так и не смогли понять.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Гораздо приятней уничтожать такого противника, который может понять глубину собственного поражения, — ответил на это Петер и наконец-то убрался.