Кстати о любви (СИ)

Это длилось третий месяц. Третий месяц бешеных всплесков в крови, от которых ум за разум заходил, но которые позволяли чувствовать себя живой. Такой ритм подходил ей. Физически было непросто. Морально — тяжко. Прессинг Носова и его начальства. И подобные моменты, когда она отправляла им свои записи. Скажи отказаться от этого — да черта с два! Росохай не хотела назад, в яму, из которой выбиралась с таким трудом.

В Африке ее будни были иными. Жара. Насекомые. Другие люди. Другие языки. Пневмония после купания в океане — сбывшаяся мечта.

Здесь иначе. Безумные исступленные дни, когда забываешь, кто ты и почему. Обычные для ее теперешнего мира дни.

Через три минуты она сама набирала Гамлета.

— Ты послушал? — спросила Руська, едва дождавшись его «Алло».

— Послушал, — ответил Носов. Быстро, почти по-военному.

— Что скажешь? Твои ребята в порту хоть на месте?

— На месте.

— Он вниз спустился. Ты видел?

— Видел. Не переживай, не упустим!

— Я не переживаю. Он внизу или куда-то поперся?

— В баре сидит. Минералку глушит.

— Бедолага. Гамми, а вдруг сегодня, а?

— Все может быть, — согласился Носов. — Будем вести наблюдение.

— Угу… Ладно, я сейчас тоже спускаюсь. Наша красота чем-то занята?

— Я не могу быть в двух местах одновременно.

— Что? Не получается приятное с полезным? Анатоль вот досовмещался… иду!

Росомаха отрубилась. Анатоль действительно досовмещался — все беды от баб. Еще две минуточки, и она пойдет на второй раунд, продолжая делать вид, что живет.

Умение делать вид стало ее новой отличительной суперспособностью в последние месяцы. Иначе с чего бы вечером того же дня, удобно расположившись за столиком в ресторане отеля с Гамлетом, Алинкой и Гуровым, Росохай чувствовала себя обыкновенно как на работе? Нет, она, конечно, и была на работе, но еще полгода назад подобное положение вещей взбесило бы. А тут ничего, держится. Потягивает коктейль из трубочки, пытаясь выдавить из себя этот чертов день. Улыбается Гуровским шуткам, довольно плоским, но все же. И тихо звереет, зная заранее, что это ерунда, это она выдержит.

Как который уже час выдерживает проклятый взгляд, сосредоточенный на ней повсюду.

«Мания преследования. Лечению не подлежит», — вынесла она вердикт самой себе, болтая ногой в ярко-зеленом кеде под столом. К вечеру пришлось переодеться. Вечеринка в честь открытия шоу «Жемчужная леди» обязывала. А ее обязывал присутствовать на этом мероприятии спектакль для Гурова и Соловьевой. Как же! Такое событие! Будущая популярная топ-модель на почти что светском почти что рауте! Приходилось записывать каждое слово, изрекаемое умело подкрашенным золотисто-розовым блеском модно пухлым ртом.

Между тем, сама Руська, обрядившись в черное платьице с открытой спиной, но совершенно школьным «фасадом», с чуть расклешенной к коленям юбкой, вооружилась именно кедами, совершенно не подходившими ни платью, ни мероприятию. И выглядела то ли как тинейджер, то ли как провокация.

— И как ты оцениваешь свои шансы на победу, Алин? — продолжала болтать Росомаха, понимая, что скоро у нее отвалится язык. Эти бесконечные бестолковые бессмысленные разговоры задалбывали.

— Я верю и в себя, и в свою победу, — будто уже с короной на голове, торжественно выдала Соловьева.

— А по итогам первого дня? Есть четкое ощущение, что вот это — твоя конкурентка?

— Я не думаю о таком.

— Жизненная позиция или чтоб не переживать?

— Не успеваю.

— Ну да, все дни забиты под завязку, — Руслана со скучающим видом покосилась на Гамлета, сделав ему знак сфотографировать «звезду». — А вот сейчас, конкретно сейчас у тебя получается расслабиться?

— Но это же сейчас, вроде как, тоже… работа, — удивленно воззрилась на нее Алина.

— Но камеры же не снимают… не считая нас с Гамлетом. Неформальная обстановка. Да и Анатолий рядом, — она покосилась на Гурова, зависшего в телефоне. Знать бы, что и кому он там строчит! Наклонилась над столом к Алинке и проговорила: — А может, все-таки ну его? Расслабишься, завтра с новыми силами…

— Она уже расслабилась в Вене, — загоготал Толик. — Тебе не хватило?

— Зато нашли друг друга, — отмахнулась Росохай. — Так что? Убрать диктофон?

Алина кивнула и тоже покосилась на Анатоля.

— Да гуляйте, девки, — разрешил Гуров. — Нам потом вас по номерам растаскивать! А ну как воспользуемся? Да, Гамлет?

Носов буркнул под нос нечто неразборчивое и уткнулся в камеру, просматривая отснятые вечером кадры. Росохай тяжело вздохнула — все сама, все сама. Торжественно отключила телефон. И потянулась к шампанскому.

— Ну че? За будущую победу?

Соловьева весело подняла свой бокал в ответ.

— За победу!

Следующие сорок минут за победу выпили еще четыре раза. Достаточно, чтобы в голове стало легко. И чтобы Алинка расслабилась и начала щебетать без умолку. Росохай только и успевала, что подначивать, мотая себе на ус всякую ерунду. Не знала, для чего. Разве только и правда в коллекцию ядовитостей.

— Бухой мне ее тоже, пожалуйста, подгони, — шепнула она Гамлету, когда Соловьева стала рассказывать Гурову про какое-то дивное колье с сапфирами из ювелирного, запримеченное по приезду в Одессу.