Кстати о любви (СИ)

- Это точно та машина! – теперь она перешла на восторженный визг. –

Время совпадает, обстоятельства совпадают! У меня тогда в общей

сложности около часа ушло, когда я у отца сидела и потом ждала на

стоянке! Ты же тоже понимаешь, что там какая-то хрень была?

- Не памперсы точно, - рассмеялся Лукин.

- Загнитко военный… может, там оружие или еще что-то в этом роде.

Нафига им оружие перевозить не на военном транспорте? Бред же… Если

только они не готовят… какую-то заварушку. Но это все равно бред…

Обокрали какой-то склад и вывозят оружие из страны? А?

- С учетом того, что собака явно что-то учуяла… На что она натаскана?..

Многое может быть, на самом деле. Взрывчатка, например. Или вообще не

имеет отношения к службе твоего Загнитко.

- Но ведь он… он добивался, чтобы пропустили. Ульяновка, примерное

время происшествия, он взвинченный был – я его таким не видела раньше.

- Надо попробовать найти машину. Пока это все лишь догадки. Зыбкие

догадки.

- Найдем. Это дело техники. Номера есть – владельца установим, - она и

сама не заметила, как включила его в собственную команду, обозначив их

словом «мы». – И если его потрясти хорошенько, то…

Можно было только представлять себе, каким образом Росомаха

собралась трясти владельца грузовой машины.

- Найти-то найдем. Вопрос – во что встрянем, - задумчиво проговорил Егор.

- Я не боюсь.

- Я и не пугаю. Но этот Загнитко может оказаться похуже твоих каннибалов.

- Дядя Паша? – Руська прыснула. – Его жена людоедом называет!

- Высокие отношения, - усмехнулся Лукин.

- Он военный, - сказано было так, будто бы это все объясняло. С этими

словами Руслана завела двигатель и вырулила на трассу. За окошком

замелькали фонарные столбы. Снежинки стали биться о стекло и тут же

таять.

- Я вообще военных не люблю, - снова заговорила Руська. – Иногда

кажется, что хуже ментов и военных на земле никого нет. Тот же дядя Паша

– вполне себе на людоеда тянет. Лет двадцать назад тащил все, что плохо

лежит, с армейских складов.

- Вообще всех из-за одного дяди Паши?

- Я выросла в семье эмвэдэшника. У нас кого только дома не бывало. Папа

до сих пор простить не может, что я на юрфак не пошла. Но знаешь, пошла

бы – было бы по накатанной, как у всех. Какая-нибудь вошь при

министерстве держала бы мне место.

Егор глянул на Руслану и промолчал. У каждого своя правда. У нее, у него, у Ольги. Воспоминание гулко ударило в голове. Не ему, явившемуся на

порог ничего не подозревающей девчонки злым и нетрезвым, поучать

Росомаху-максималистку.

Он некоторое время смотрел в окно на унылый пейзаж, что-то негромко

бормотало в магнитоле. И неожиданно выдал:

- А ты парня определенно впечатлила. Он тебе только номер написал или

еще и телефон оставил?

На одно мгновение она отвлеклась от дороги затем, чтобы повернуть к

нему лицо. Взгляд ее был быстрым и пристальным. Хватким, цепким. Но

мимолетным. Она снова уставилась на трассу перед собой и коротко

рассмеялась:

- Увы, только номер машины! – Руслана вынула из кармана блокнотный

лист и продемонстрировала его Егору. – Наверное, ждет, когда мы ему

журнал пришлем. А то мало ли, вдруг обманули.

- Придется тебе написать. Более того, тебе придется отдать статью в мой

журнал. А мне придется подогнать ее под наш формат.

- Черт! Это ж полная жопа будет!

- Боишься?

- С чувством самосохранения у меня большие проблемы. Я ничего не

боюсь.

Лукин усмехнулся и промолчал. Он думал о том, что скоро будет дома, и

чувствовал огромную усталость от своего недособлазения. Ему казалось, что они едут уже много часов, а дорога никак не закончится. И среди всех

странных, рваных раздумий о собственных неверных решениях и

ошибочных поступках, слабо мелькало осознание, что он был бы не прочь

продолжить их приключение. Куда-то ехать, что-то выискивать, слушать про

пса–пенсионера погранвойск. Егор понимал, в чем привлекательность

таких движений – он никогда не занимался ничем подобным. Всего лишь

острота новизны, возможность почувствовать себя в другом костюме. Но

это чужой костюм, и на самом деле ему никогда не нравился этот стиль

одежды.

«Вернешься к работе, и желание участвовать в сенсациях от Росохай

развеется за ненадобностью», - сочинил витиеватое заклинание Лукин, когда они въезжали в город. А вслух сказал:

- Можешь высадить меня где-нибудь по дороге.

- На войне своих не бросаем, - отмахнулась Росомаха. – Довезу до дома.

- Возвращаться будет долго.

- Лукин! Дай поджентельменствовать! Куда везти?

Он кивнул и назвал адрес.

Добрались быстро – даже с учетом пробок. Руслана казалась немного

притихшей. Либо просто уставшей. Впрочем, что удивительного? Ранний

подъем, несколько часов пути. И даже почти что смена климатического

пояса – в Киеве было тепло и душно, неизвестно, где в тот день оказалось

южнее. Свой странно сомкнутый рот Росомаха разомкнула только когда

въехала во двор высотки, где жил Егор.

- Подъезд какой? – негромко спросила она.

- Второй, - он махнул рукой в нужную сторону.

На этот взмах Росохай отозвалась кивком и проехала еще несколько

метров. Потом заглушила мотор, быстро глянула на своего попутчика. И в

это мгновение напряженность в салоне стала почти осязаемой – и