Кто боится вольных каменщиков

Структура Ритуала очень проста[482]: она устанавливает отношения между его различными элементами во времени и пространстве и, фиксируя элементы Ритуала внутри его времени и пространства, располагает их в иерархическом порядке, на вершине которого оказывается «момент восстания (поднятия) Мастера Масона», который является естественным фокусом всего представления. Структура этого Ритуала, однако, дана нам не в реальном времени и пространстве, а в хронологической последовательности и пространственном распределении, излагаемом в тексте Руководства: она проявлена и организована в структуре текста. Здесь мы находим Ритуал таинственно изложенным, его элементы названными и объясненными, объяснения названными и истолкованными, а эти истолкования весьма часто истолкованными заново. Все «что есть что», «кто есть кто» и «что значит что» расположены в строго определенном порядке в последовательности текста.

Как я уже сказал, когда история включается в ритуал, она конденсируется; она сжимается до размера ключевого события жизни ритуала, утрачивая свою временную однонаправленность и неповторимость. В ритуале она воспроизводится вновь и вновь как целое, а последовательность ее событий может меняться, и иногда даже меняться на противоположную, так что она перестает быть историей и становится чем-то иным — аллюзией, мифом или легендой, обернутой в ритуал и принимающей пространственные и временные измерения ритуала. Как куколка, история тихо дремлет в мифической форме в коконе ритуала, ожидая того момента, когда она будет извлечена оттуда этнографом, мифологом или историком, который демифологизирует, реконструирует или заново выдумает ее, превратив в историю тайного общества, племени, народа, культуры или всего человечества. Такая позиция истории в отношении ритуала является, конечно, всецело этической. Эмически, однако, масонский Ритуал рассматривает историю внутри себя как просто историю, а не как миф или легенду, даже если мы принимаем во внимание масонскую идею, что Хирамова легенда — это аллегория человеческой истории. Так что, когда мы читаем в начале Объяснения первой чертежной доски, что «обычаи среди франкмасонов были рождены в близком родстве с обычаями древних египтян…» и т. д.[483], мы должны рассматривать это не как фантазию, даже не как возможность исторической реконструкции, но как пример внутренней (внутри Ритуала) истории, которая эмически остается важнейшей частью структуры масонского религиозного сознания.

Основное различие между разоблачением Причарда и Руководством состоит в том, что в первом о внутреннем ритуале можно только догадываться на основании вопросов и ответов, в то время как во втором его описание появляется в скобках[484], а затем ему дается либо общее толкование в наставлениях Достопочтенного Мастера и Предписаниях, которые следуют за посвящением.

На схеме, приведенной в Приложении, показано соотношение между частями Руководства, содержащими толкование Ритуала (I, II, III, V), и той частью, где описан сам Ритуал (IV).

I. Толкование Хирамовой легенды: «… как было утрачено слово Мастера Масона и (его замена) найдено…» (с. 139–146).

II. Первое толкование Ритуала: «урок смертности» (с. 125).

III. Легенда о смерти, погребении и поднятии из могилы Хирама (рассказываемая Д.М. Кандидату) (с. 126–129; 136–141).

IV. Описание воспроизведения Легенды Кандидатом, который «как труп кладется в могилу», а затем поднимается оттуда (т. е. сам Внутренний Ритуал) (с. 117–118; 128–130).

V. Второе описание Ритуала: «выражение того мрака, который покоится на перспективах будущности… это та таинственная завеса, сквозь которую не могут проникнуть глаз и человеческий разум, разве что при помощи того света, который свыше; однако даже при помощи этого мерцающего луча ты можешь воспринять, что стоишь на самом краю могилы, в которую ты только что символически нисшел и которая, когда эта преходящая жизнь пройдет, получит тебя в свое холодное лоно…» [из предписания Д.М., с. 131].