Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

— Места здесь, действительно, замечательные. Только в этот раз не судьба нам задержаться. Готовься, завтра уйдем к вечеру… а послезавтра, даст бог, нас с тобой уже здесь не будет, — он осторожно взял руку девушки и поцеловал. — Слушайте, мадмуазель, не откажите в трапезе убогому страннику, есть хочу, — Седой даже глаза закатил, показывая, как он голоден. — Я там кое-что принес…

Анюта, слегка улыбнувшись, мягко провела рукой по его рубашке:

— Запылилась вся, давайте я вам солью…

Глава десятая

Свиридов и Климов медленно шли по выставочному залу, периодически останавливаясь то у одной, то у другой картины. Здесь, в особняке Большого Знаменского переулка, выставка «20 лет РККА и Военно-Морского флота» открылась еще в мае и, надо сказать, пользовалась большой популярностью. Представители армии и флота посещали ее организованно ротами, экипажами, эскадрильями, а гражданское население — бригадами, классами, семьями и поодиночке. Выставка впечатляла соответствующим подбором художественных полотен, отражающих героическую историю вооруженных сил, их неустанную вахту по защите первого в мире социалистического государства от агрессивных империалистических поползновений. Благоговейным вниманием публики пользовалась и та часть выставки, где рассказывалось о руководстве партией и правительством вооруженными силами. Особым почетом считалось сфотографироваться, например, у картины «Товарищи Сталин и Ворошилов в Кремле» художника Герасимова или «Нарком обороны Ворошилов на лыжной прогулке» художника Бродского.

Климов внимательно рассмотрел последнее полотно. Что-то в фигуре наркома его явно смутило.

— Федор Ильич, — обратился он к начальнику, — вам не кажется, что у наркома голова как-то боком, что ли?

Свиридов посмотрел на наркома. Что-то в его фигуре было действительно странное.

— Не знаю, Никита, может, Климент Ефремович просто неудачно повернулся. Художнику виднее, — отмахнулся он. — Значит, здесь немцы встречу Близнецу назначили? Гм, ты обрати внимание, Никита Кузьмич, они встречи-то назначают то в музее, то на выставке. Культурные… Ну и хитрые, знают, какой народ сюда ходит, считают, что место безопасное.

— В общем, грамотные спецы против нас работают, — многозначительно подытожил Климов.

— Вот именно. Ты читал справки по работникам военного атташата немцев? Сплошные аристократы, «фоны» с образованием, некоторые русским владеют. А среди наших попробуй найди знающего немецкий, — посетовал Свиридов.

— А еще эта чехарда кадровая… еще чуть-чуть, и у нас самым опытным контрразведчиком станет Ваня Беспалый, — в тон ему продолжил лейтенант.

— Ладно, поплакались — и хорош. Ты вот тут Ваню помянул, и я сразу вспомнил, что хотел спросить. Как Глебов в Москве-то оказался? — Свиридов, прищурившись, посмотрел на Климова.

— Ну как… сказал, что нас же не было, поэтому он позвонил Селиванову, тот и прислал машину, — неуверенно ответил Никита Кузьмич.

— Странно, — протянул майор. — Он знал только мой телефон и там, в городе. Но тамошние ребята ответили, что он не звонил.

Климов пожал плечами:

— Ну, я так понял, что он спросил вас или меня через дежурного. А коли нас не было, вот он и вышел на Селиванова.

— Возможно, возможно, — задумчиво произнес Свиридов. — Ты все равно еще раз уточни, на всякий пожарный… Так сколько, ты говоришь, Селиванов времени на розыск наших беглецов дал?

— Он сказал: три-четыре дня, — напоминание о беглецах сразу испортило им настроение. Оба замолчали.

— Смотрите, Федор Ильич, интересная картина. — Никита Кузьмич пригляделся к табличке. — Называется «Поимка диверсанта». Вот бы тут, под этой картиной, арестовать ихнего связного, сфотографировать да отослать его хозяевам.

— Складно ты сказки сказываешь, как в кино. Смотрел «Граница на замке»? И как это у них в кино так здорово получается шпионов ловить? А у нас вроде информации куча, а проблем еще больше… — Свиридов досадливо махнул рукой и направился к выходу.

Выйдя на улицу, они некоторое время шли молча. Наконец Свиридов остановился:

— Сдается мне, Никита Кузьмич, Селиванов ждет замнаркома из командировки. А уж тогда… Значит, вот что. Через два часа встречаемся у меня и отрабатываем встречу Глебова от «а» до «я». Ошибки исключаются, ты понял?

— Так точно, товарищ майор. Кого еще приглашаем?

Свиридов тяжело вздохнул:

— Даже не знаю. Эх, Николай Николаевич, как бы ты нам сейчас пригодился…