Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

— Я вот все путаю, — медленно произнесла Ольга. — В здании музея раньше размещалась городская Дума или… — она сделала паузу и пронзительно глянула в глаза Михаила. В следующее мгновение тот все понял.

— Ошибаетесь, — от волнения он перешел на «вы». — Там был Немецкий клуб… извините, Английский клуб, — он сделал ударение на первом слоге.

— Ну вот и познакомились еще раз, — деловым тоном произнесла Ольга. — Слушайте внимательно, Леонид. Здесь, — она достала из сумочки пакет, — чистые документы. Если через час я не позвоню, немедленно покиньте квартиру и снимите другую, лучше в Подмосковье. Кроме того, там еще инструкции по связи. Вы все поняли?

Глебов нерешительно кивнул:

— А что стряслось-то?

— Об этом потом. Инструкцию по связи выучите и уничтожьте. Ясно?

Михаил снова кивнул, на этот раз более уверенно. Ольга неожиданно вздохнула, улыбнулась и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, провела рукой по его щеке, но тут же встряхнула головой и снова посерьезнела:

— Все. До встречи.

Прохоров, не торопясь, шел из магазина. Холодильника у него в квартире не было, и, с учетом установившейся теплой погоды, он каждый раз покупал продуктов на один день, максимум на два. Поднимаясь по лестнице, он с удовлетворением отметил, что дыхание оставалось ровным, а мышцы ног прямо-таки требовали увеличения нагрузки. В молодости он долго занимался бегом и даже имел когда-то спортивный разряд, но в последние годы из-за занятости на работе как-то отошел от этого дела. Стоя у входной двери, он прислушался к своему организму и с неудовольствием ощутил учащенное сердцебиение. «Все, возвращаюсь и начинаю снова тренироваться, а то так можно и совсем в тираж выйти», — решительно сказал он сам себе. Отыскивая в кармане ключ, он услышал в коридоре настойчивые трели телефонного звонка, и, похоже, желающих поднять трубку среди жильцов не находилось. Захлопнув дверь, он взял трубку и, к своему удивлению, услышал голос Климова:

— Николай Николаевич, мне сейчас доложили, что Львов бузит. Час назад ходил в магазин, крепко с похмелья. Купил еще водки, — волнение лейтенанта выдавали сбивчивая речь и учащенное дыхание. «Вот в чем разница между нами: у меня дыхание сбивается от лестничных ступенек, а у Никиты от реального дела», — успел подумать Прохоров.

— …Но, самое главное, он по дороге позвонил кому-то из автомата, просил срочно приехать, ему, мол, очень плохо. Я попытался найти Никитина, он дежурит, но недавно куда-то выехал. А за мной только-только машина вышла, пока до меня доберется. Выручай!

Сердце Прохорова обрадованно подпрыгнуло.

— Короче, что надо делать? — спросил он, зная заранее ответ Климова.

— Поезжай к нему немедленно, зайди и покарауль, пока я не подскочу. Если кто придет, задерживай, так что прихвати ствол.

«Короче, Никита, надо спасать игру», — яростно сам себе выдохнул старый опер.

— Ствол всегда при мне. Давай адрес.

Глава тридцать вторая

Чайник сипло свистнул, и струя пара вырвалась из его горделиво задранного носа. Сняв его с огня, Эдуард Петрович наполнил чашки чаем и поставил их на стол. Анюта, умытая и причесанная, не смогла скрыть удовлетворения предложенным напитком. Мужчина это заметил:

— Я вижу, к чаю вы относитесь более дружелюбно, чем к кофе.

— Что делать, — она смущенно пожала плечами, помешивая ложечкой в стакане. Стыд и неловкость, которые она ощутила, проснувшись в чужой постели, еще не покинули ее. Эдуард Петрович внимательно посмотрел ей в глаза, и Анюте показалось, что он, как музыкант с листа, прочитал ее душевное состояние.

— Анюта, вы вчера обмолвились, что находитесь сейчас в отпуске? — он сделал паузу, ожидая ответа.

— Да, в отпуске, еще дней десять, — последовал отрепетированный с чекистами ответ.

— Видите ли, я тоже в отпуске и хотел поехать на юг с приятелем. Но вот вас увидел и решил задержаться. Если через час мне не позвонят, значит, мой приятель уехал и увез мою курсовку в дом отдыха. Будет ждать меня там. Анюта, я вас прошу… поедемте со мной на юг, — выпалил он, наблюдая, как округляются глаза девушки.

— Как это на юг? А работа? — строго спросила она, ошарашенная неожиданным предложением.

— А мы как раз на недельку и выскочим. Ну, хотите, я перед вами на колени встану, — Эдуард Петрович опустился на колени.

— Не надо, что вы! Пожалуйста, не надо! — вырвалось у нее. — Ну… я же должна как-то хозяйку предупредить. Она же беспокоиться будет, шум поднимет. А вещи как? Мне же собраться надо.

— Слушай, зачем звонить? — подняв картинно руку, произнес он с кавказским акцентом. — Давай, как на Кавказе, — я тебя украду! А одежда и белье будут моим подарком прекраснейшей из женщин.

— Как же вы умеете уговаривать… ну, хорошо, только хозяйку я все-таки должна предупредить. Позвоню соседям, они ее предупредят. От вас позвонить можно? — свое решение она должна была согласовать с Климовым.