Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Климов появился на квартире Прохорова сразу после полудня. По лицу его Николай понял, что в деле появились какие-то новости, причем скорее хорошие, чем плохие. Усадив товарища за стол, он вскипятил чайник, поставил на стол немудреное угощение и приготовился слушать. Климов поведал ему, что поступили предварительные данные из иностранного отдела НКВД, которые подтверждали проживание в Литве тех лиц, о которых рассказывал Риммер. Более того, эти лица действительно подозревались в связях с немецкой разведкой. Подтвердился факт путешествия Риммера по СССР в составе спортивной делегации. Конструкция оперативной разработки приобретала все большую устойчивость. Проштрафившийся на почтамте сержант Глухов был послан Климовым искать в паспортных столах подходящего по возрасту Львова, чтобы предъявить девушке с почтамта фотографию на опознание. Прохоров понимал, что «Львов с почтамта» мог на время получения корреспонденции слегка изменить внешность или использовать фальшивый паспорт, но не стал делиться своими умствованиями с лейтенантом. Гораздо важнее было то, как себя чувствовал раненый. А с ним, по заключению врачей, все оставалось без изменений, поэтому Климов с утра, как и планировал, послал Беспалого за парнем-понятым. Но тут случилась неувязка.

— Представляешь, парень этот, Глебов, в подмосковную деревню к какой-то родне отдохнуть подался. Отпуск ему краткосрочный дали. Беспалый за ним туда поехал, должен уже вернуться. Привезет прямо сюда, — Климов взглянул на часы.

— Слушай, Никита Кузьмич, а как с «наружкой» решилось? — Прохоров всерьез беспокоился за возможные последствия «прокола» на почтамте.

— Все путем. Раз в жизни повезло, и придумывать ничего не пришлось, — Климов весело подмигнул Николаю Николаевичу. — До конца недели велели обходиться своими силами. Но в субботу и воскресенье обещали дать для контроля встречи.

— Думаешь, придут? — Прохоров задал вопрос, на который ни тот, ни другой не знали ответа, пододвинул Климову стакан с остывшим чаем, и в этот момент затрещал дверной звонок.

— Кажись, ко мне. Никак сержант вернулся? — вопросительно глянул он на Климова и пошел открывать.

Когда через минуту Прохоров открыл дверь в комнату, на лице его было удивленно-насмешливое выражение. Следом за ним в дверном проеме сначала появилось помятое, исцарапанное лицо Глебова, а затем и все остальное тело, поддерживаемое Беспалым, нетвердо перешагнуло порог.

— Это еще что за фигура? — с первого взгляда Климов явно не признал Глебова.

— Так это они и есть, товарищ лейтенант. Гражданин Глебов собственной персоной, — гордо доложил сержант.

— По-моему, эта фигура в дрезину пьяная, — резко оборвал его Климов, потянув носом. — Ты его со свадьбы приволок?

— Да нет, из деревни. Ему там вчера деревенские парни чуток бока намяли, ну а потом всю ночь замирялись. Вот он и того…

— Любимое занятие русского мужика: выпить, подраться, ну а уж потом нажраться по случаю вечной любви и дружбы, — усмехнулся Прохоров.

— А что, у нас в деревне городских завсегда на вшивость проверяли. Ему бы рассолу сейчас… — с трогательным участием произнес Беспалый.

— Отставить рассол, сержант. Приказываю: марш с этим типом в ванную и привести его в чувство, — в голосе Климова чувствовалось объяснимое раздражение: в этом деле, похоже, на каждом шагу не понос, так золотуха…

Сержант с готовностью подтянулся.

— Слушаюсь. Я извиняюсь, товарищ, — обратился он к Прохорову, — где у вас ванная?

— Налево по коридору, предпоследняя дверь, — Прохорова тоже начинала беспокоить эта непрекращающаяся «непруха». — Только потише, не привлекай внимание.

Дверь за сержантом захлопнулась, и Николай посмотрел на Климова:

— Ну что? Кажется, похож.

Тот передернул плечами:

— Похож-то он похож, да как мы его на встречу-то отправим? Те же сразу подумают, что его поймали, прижали на Лубянке, как следует, он и раскололся. И чекисты теперь хотят их на «живца» изловить.

Прохоров задумчиво покачал головой в знак согласия. Действительно, с такой физиономией Глебова вряд ли что выгорит… Как будто жена за измену отомстила… Стоп!

— Слушай, Никита Кузьмич, а ведь у него рожу-то будто баба исцарапала. Я придумал… значит, так. Сейчас он очухается и мы организуем его доставку в милицию. Сдаем его туда под фамилией Лещинский, укажем адрес квартиры, которую сняли для Риммера. С милицейским начальством тебе придется договориться. Он там пару часов посидит. Ему штраф выпишут и выпустят. А в протоколе надо записать, что в нетрезвом виде хотел добиться взаимности от знакомой девушки, за что и поплатился. А довесок в виде «фонаря» от общественности получил, когда за ней гнался.

— Ну, ты голова, Николай Николаевич! Я бы сроду… — Климов глянул на часы. — Значит, у нас времени до встречи…

— Сутки, — подсказал Прохоров. — Поработать с ним, конечно, можно, но надо бы ему Риммера показать… завтра с утра.

— А это зачем? — удивился Климов.

— Для психологии. Надо же ему на себя самого живого посмотреть. На оригинал, так сказать.

Климов пожал плечами: