Кто бы мог подумать? А если это любовь, то…

– Бараньи рёбрышки, Каррюад де Лафит²³ и французский чизкейк, – намекая ему об их походе в ресторан в Лез-Арке.

– У Вас великолепный вкус, мадмуазель, – перескочил Володька на обращение к Юльке на французский манер, – но в нашей забегаловке, боюсь, таких изысков нет. Готов ради Вас перерыть пол Москвы хоть сейчас!

Юлька не нашлась, что ответить, и в смущении проворчала:

– Хватит уже ёрничать и называть меня на «Вы»!

– Друзья! – тут же среагировал Володька, – Мадмуазель оттаяла, и предлагает перейти на «ты».

– Пьём на брудершафт! – тут же загомонили остальные.

Юлька не стала ломаться, и пришлось ей чокаться с каждым, кроме Ленки, конечно, бутылками с пивом и троекратно целоваться. Но если со всеми ребятами ритуал проходил скромно – чмокнули друг друга в щёчку и всё, то Володя на последнем поцелуе приник к Юлькиным губам, и не прервал поцелуй на счёте «три». Ребята продолжали считать, как на свадьбе, и одобрительно зааплодировали достигнутому «рекорду», когда Юлька смогла вырваться из плена Володькиных рук и губ.

Целоваться Володя умел, и план мести в закружившейся Юлькиной голове никак не придумывался. А потом она и вообще благоразумно решила помалкивать и поменьше обращать внимание на раздражающий фактор. С шутовского тона сбить Володьку не получалось и любой её ответ он ловко обращал против неё же самой. В конце концов, она видит его в первый и последний раз… Вернее не в первый, но в последний точно, поскольку твёрдо решила больше в этом баре не появляться. Приняв столь категоричное решение, Юлька успокоилась и тут же была подловлена предложением Володьки пойти танцевать.

– Никто же не танцует! – возразила Юлька.

– Остальные подтянутся, – беспечно ответил Володька, и легко, так же, как и тогда, на горке, поднял Юльку со стула.

Сопротивляться было уже как-то глупо, и Юлька вынужденно подчинилась. А по дороге к свободному пятачку, где можно было потоптаться в медленном танце, сообразила, что можно будет воспользоваться моментом и без посторонних ушей сорвать с Володьки маску.

– Слушай! – миролюбиво начала Юлька под песню с символическим названием «Я тебе не верю»²⁴ (кто бы мог подумать, что в баре для брутальных мужчин будут крутить сентиментальные шлягеры группы «Фристайл»?), – Я, конечно, понимаю, что поступила грубо, выгнав тебя из дома, но и ты, согласись, был тоже хорош. Молчал, как партизан, во время отпуска, а потом выдал мне: то я не умею, это не умею, но замуж тебя возьму.

– Так! – с неподдельным удивлением и совершенно без этого своего сегодняшнего шутовства сказал Володька, – Вот с этого момента поподробнее, особенно про дом, отпуск и замужество.

– Дом – мой, отпуск – в Лез-Арке…

– Погоди! – остановил Юльку Володя, не дослушав до конца, – В Лез-Арке я был в прошлом году, головой не ударялся, на байке, кстати, тоже в аварию не попадал, чтобы дойти до полной амнезии. Ты меня ни с кем не путаешь?

– Но ты же сам только что сказал, что был в Лез-Арке в прошлом году. И я была в прошлом году, – настаивала Юлька.

– Тогда напомни мне, пожалуйста, как мы там с тобой познакомились?

– Не то чтобы познакомились, но встретились в первый раз на экскурсии. Мы сидели за столом на дегустации, и ты таращил на меня глаза.

– Не помню. Может, пьян был в стельку?

– Возможно, – согласилась Юлька, поскольку такая версию тоже приходила ей в голову.

– А дальше что-нибудь было?

– Да. Я упала на спуске, и ты помог мне встать. А на следующий день купил мне шлем и нахлобучил мне его на голову. И всё это молча. Да ещё смотрел, как на врага народа.

– Так-так-так! Кажется, кое-что проясняется! Дальше?

– Потом угрюмо делал вид, что не понимаешь по-русски, и мне пришлось говорить с тобой по-английски. А потом мы пошли в ресторан…

– Постой! И заказали там бараньи рёбрышки и Каррюад де Лафит? – лукаво перебил Володя.

– Ну, что, вспомнил?

– Догадался! – расхохотался Володя, – Узнаю понты моего братца! Это мой брат-близнец, Валька, – пояснил Володя, прямо глядя в недоверчивые Юлькины глаза.

Он уже так сросся с легендой, которую ему придумала Йоко, что ложь давалась легко.

– А ты когда была в Лез-Арке?

– В декабре прошлого года.

– А я в январе прошлого года, – рассмеялся Володька, – на целый год раньше. Отличное местечко. Тебе понравилось?

– Очень! – с лёгким сердцем ответила Юлька.

Дальше беседа протекала мирно и, в основном, крутилась вокруг горных лыж. Юлька смотрела на лицо Володи, попадающее то в темноту, то в свет софитов и удивлялась, как они похожи и, одновременно, не похожи с братом. Даже не выдержала, сказала:

– Когда ты в тени, у тебя глаза такие чёрные, как у твоего брата, и тогда вы очень похожи, просто одно лицо, а, когда на свету – совсем разные.

– Ночью все кошки серые, – опять рассмеялся Володя, – Мы же с ним близнецы. Только уже года три не общаемся. Совсем, – загрустил он.

– Почему? – осторожно спросила Юлька (было пока трудно понять – имеет ли она право на такие личные вопросы?)

– Это грустная история, – ответил нейтрально Володя, а потом тряхнул головой, заулыбался и предложил, – Давай сегодня об этом не будем?