Кто читает сердце тьмы. Первый профайлер Южной Кореи в погоне за серийными убийцами

Сообщение для прессы гласило: «Результаты расследования серийных убийств пожилых людей и женщин, предоставлявших сексуальные услуги. По подозрению в причастности к убийствам пожилых людей, произошедших с сентября по ноябрь 2003 года в районах Каннам и Чонно, арестован подозреваемый Ю тридцати четырех лет, имеющий предыдущие судимости. В ходе следствия выяснилась причастность подозреваемого к серийным убийствам одиннадцати женщин, предоставлявших сексуальные услуги, произошедших с марта по июль текущего года. Всего подозреваемый обвиняется в пятнадцати случаях нападения, жертвами которых стали девятнадцать человек».

Именно в те дни определение «серийный убийца» навсегда обосновалось в лексиконе южных корейцев, хотя и в прошлом случалось так, что один человек или преступная организация совершали серию убийств. Ким Тэду, Чон Туён, У Помгон, «банда августейшего» – вот лишь неполный список. Ким Тэду в августе – октябре 1975 года убил семнадцать человек. От руки Чон Туёна в 1999–2000 годах погибли не менее девяти человек и пострадали еще восемь [42]. В бойне, которую устроил в апреле 1982 года полицейский У Помгон, вооруженный гранатами и огнестрельным оружием, погибли более пятидесяти человек. Жертвами убийств «банды августейшего» в 1993–1994 годах стали пятеро, еще несколько человек пострадали.

Джон Дуглас разделяет «беспорядочные» и «серийные» убийства [43]. Первое определение подразумевает совершение нескольких убийств в двух и более местах без временного интервала между ними (то есть без периода охлаждения). О серийных убийствах можно говорить при наличии трех и более случаев, отделенных друг от друга периодами охлаждения. С этой точки зрения У Помгон, непрерывно убивавший в течение шести часов, относится к типу беспорядочного убийцы. Серийный убийца, в отличие от беспорядочного, планирует каждое преступление и контролирует ход событий. Профессор КГПУ Ли Унхёк, а вместе с ним и некоторые другие ученые полагают, что первым серийным убийцей Южной Кореи должен считаться Ю Ёнчхоль.

Пресса проявляла непомерный интерес к первому серийному убийце, настаивая на интервью с Ю Ёнчхолем. В то время были нередки случаи, когда тот или иной подозреваемый общался с журналистами, набросив на голову куртку для маскировки. На новом брифинге 21 июля один из журналистов открыто обратился к начальнику криминального департамента Ким Пёнчхолю с вопросом о возможности такого интервью.

Ким Пёнчхоль ответил следующее: «Мне понятно ваше желание получить информацию из первых рук, однако эмоциональное состояние Ю Ёнчхоля таково, что высока вероятность передачи с его стороны недостоверных сведений. Кроме того, необходимо задуматься о влиянии, какое может оказать на умонастроение общества подобное интервью. Если вам хочется пообщаться с подозреваемым, предлагаю передать вопросы в письменно виде, а его ответы мы озвучим на следующем брифинге».

Работу журналистов ежедневных газет можно сравнить с попаданием в бурный поток, посреди которого человек стоит на одной ноге, придерживая поднятые на голову пожитки. Нельзя пропустить нужный момент, нельзя ошибиться. От прессы ждут социально значимых тем, острых комментариев и взвешенных мнений. Неудивительно, что желание передать непосредственное обращение первого серийного убийцы так влекло журналистов.

Однако многие критиковали стремление прессы общаться с убийцей. Камера или диктофон – это отнюдь не распахнутое окно. Перед камерой и диктофоном преступник совсем необязательно будет самим собой. Например, известно, что рассказы о несчастном детстве и неудавшейся жизни вызывают сочувствие и симпатию публики, а потому преступники склонны жалеть себя, преувеличивая выпавшие на их долю страдания. Конечно, услышать непосредственный голос серийного убийцы – в каком-то смысле опыт завораживающий, и периодические издания многое отдали бы за возможность трансляции. Но для пострадавших и членов их семей «завораживающий опыт» означает лишь новую боль и душевные муки.

Один из журналистов, представляющий ежемесячное издание «Вольган Чосон», смог вступить в переписку с Ю Ёнчхолем. Тот отправлял журналисту стихи собственного сочинения и в неизменно цветистых выражениях изливал душу. Собрав некоторое количество писем, журналист выпустил книгу под названием «Тяга к убийству». Это было сомнительное предприятие. Нетрудно заметить, что в книге Ю Ёнчхоль оправдывает себя. Ее не поставить в один ряд с «Хладнокровным убийством» [44], потому что «Тяге к убийству» нет дела до страхов и боли всех тех людей, кого так или иначе коснулись преступления Ю Ёнчхоля. Даже более того: стиль книги ранит их еще сильнее и глубже. Корейский «Сын Сэма» обошел предшественника [45]. Стоит сказать, что Квон Ирён никогда не поддерживал подобные начинания.