Кто читает сердце тьмы. Первый профайлер Южной Кореи в погоне за серийными убийцами

Ким Кёнок, после распределения 2006 года попавшая в Полицейское управление Сеула вместе с Ким Юнхи, теперь работает в Верховной прокуратуре. Она отклонила мою просьбу об интервью. На основе опыта работы профайлером Ким Кёнок написала собственную книгу в соавторстве с профессором Ли Сучжон. Еще одна участница «команды Квон Ирёна», Чон Хечжон, руководит программой психологической помощи заключенным в Министерстве юстиции. Прежний опыт и ей помогает в новой работе.

Не было еще и десяти вечера, когда все уже захмелели. Юн Вечхуль, работавший теперь за границей, не смог составить нам компанию. Квон Ирён ждал от него сообщения и постоянно проверял телефон. Рассказывая о своем уходе в отставку, профайлер поделился давним, но очень важным для него воспоминанием. Однажды, возвращаясь домой после бессонной ночи, он увидел, как его маленькая дочка одна играет на детской площадке.

– Почему ты одна? – спросил он.

– Все мои друзья сейчас учатся.

Пока ее друзья занимались на платных курсах, она ждала их на детской площадке. Забыв об усталости, Квон Ирён качал дочку на качелях.

«Я пришел домой, чтобы немного поспать, но вместо этого остался с дочерью. До сих пор не могу забыть тот день. Работа – это резиновый мячик: если его стукнуть об пол, он отскочит вверх, и ты снова его поймаешь. Но семья, любовь, друзья, личное счастье – это хрупкие стеклянные шарики, которые могут разбиться. Вот о чем я тогда подумал».

У Квон Ирёна множество планов на будущее. Он намерен и в дальнейшем применять свой опыт для общественного блага.

Хочу, чтобы этот застой
Лютый ветер в клочки разорвал.
Пусть быстрее вырастут дети,
Что помнят мои слова.

Что касается криминального профайлинга, то пожелание из песни исполнилось. Сейчас, в 2018 году, в Республике Корея работают тридцать два профессиональных профайлера.

Ким Тэду – монстр, порожденный эпохой? Разговор с Квон Ирёном

Преступление часто становится товаром для развлечения. Широкая публика потребляет этот товар по двум основным причинам. Информация о преступлениях, полученная через СМИ и не касающаяся напрямую жизни обывателя, одним обеспечивает острые ощущения, а другим предоставляет возможность сыграть в интеллектуальную игру. Такое отношение неизбежно приводит к образованию «слепого пятна». Восприятие преступления лишь в развлекательном контексте препятствует пониманию страшного феномена. В зону «слепого пятна» попадают реальные жертвы и их близкие. А ведь на самом деле пострадавшие от преступлений Ю Ёнчхоля, Чон Намгю и Кан Хосуна могут жить с нами по соседству.

Отношение к преступлению как к развлечению основано на уверенности в том, что насилие и убийства далеки от повседневной жизни обычного человека. Однако ни одно исследование до сих пор не подтвердило существование какого-либо «гена серийного убийцы». Это означает, что беспощадных преступников порождает само наше общество. Учуяв отвратительный запах из канализации, мы можем отвернуть голову, однако запах от этого не исчезнет. Точно так же и с преступлением. Нам стоит не отворачивать голову, а задаваться вопросом: почему появляются лишенные жалости монстры? Работая над книгой, мы с Квон Ирёном не переставали размышлять об этом. У Квон Ирёна есть давний интерес к делу Ким Тэду, которого часто называют первым серийным убийцей нового типа в Южной Корее. В середине июля 2017 года мы поговорили с Квон Ирёном об этом деле подробно. Годы занятия криминальным профайлингом помогли Квон Ирёну лучше понимать не только людей, но и общество в целом. В нашем разговоре мы вместе постарались проанализировать эпоху 1970-х, породившую первого корейского серийного убийцу.

В августе – октябре 1975 года Ким Тэду совершил девять нападений в провинциях Чолла-Намдо и Кёнгидо, а также в Сеуле, в результате которых погибли семнадцать человек и пострадали еще трое. Ему был безразличен пол и возраст потенциальных жертв. В большинстве случаев он нападал на обычные семьи, живущие на окраинах. Методы расправы были ужасны: порой он вооружался твердым тупым предметом и забивал человека до смерти. Убийство с использованием неклинкового холодного оружия интерпретируется в криминальном профайлинге как выражение гнева и ярости.