Кто, если не я?

Меня зовут Оля. В три года я осталась сиротой. Мне всегда казалось, что у меня было трудное детство. Но когда я нашла записки тети, то поняла, что трудно было не только мне. Жаль, что поняла это слишком поздно. Поздно для моей тети. Поздно для себя.

Часть 2

Глава 1

В тот день в моем теле умерло ровно три тысячи триста нервных клеток, отравив ядом весь организм и мои мысли. Боль вцепилась в спину и осталась там навсегда. Мне очень хотелось выпить. Не знаю почему, но в тот вечер я не могла сопротивляться этому желанию. В первый раз за много лет. Одним стаканчиком дело не ограничилось. Когда я уже достигла блаженного опьянения, то уселась в любимом кресле с псиной на коленях и ждала «Новости», как любая порядочная пенсионерка. Вдруг раздался телефонный звонок. Хорошо, что мобилка лежала рядом и вставать не пришлось. На экране высветился Олин номер.

– Да, Оля? – сказала я.

– Добрый вечер. С вами говорит сержант Рената Заречная из районного комиссариата Варшава-Мокотов. Я говорю с матерью Александры Урбаник?

– Да, – воскликнула я, вскакивая с кресла. – То есть нет… извините, я немного растерялась.

– Понимаю. Но кем вы приходитесь Оле Урбаник? Матерью или бабушкой? – повторила женщина немного громче. Видимо, услышав мой голос, решила, что старушка слегка глуховата.

– Пожалуйста, не кричите. Что случилось? – спросила я. Сердце замерло и не хотело биться. Кровь застыла в жилах. Мне не хватало воздуха. Я запыхтела в трубку.

– Пожалуйста, не нервничайте. С Олей все в порядке. Я могу поговорить с ее мамой?

– Да, это я, – сказала я, когда сердце вновь начало биться. – Только я не мама, а официальный опекун, – попыталась объяснить ситуацию. – Что-то случилось?

– Извините, но в телефоне вы записаны как «мама». Пожалуйста, не волнуйтесь, Оля жива и здорова. Можете к нам приехать на Вита Ствоша?

– Приехать за Олей? – Я посмотрела на часы. Было около семи. Потом взглянула на столик, где стоял бокал из-под коньяка. – А что случилось?

До меня начало доходить, что ситуация серьезная.

– Вы должны приехать и забрать несовершеннолетнюю Александру Урбаник из отделения, – разъяснила мне сержант Заречная.

– Забрать?

– Да!

– А сама она приехать не может?

– Боюсь, что нет. Она в таком состоянии, что одну мы ее отпустить не можем.

– Но я старая женщина! – запротестовала я, пробуя собраться с мыслями.

«Несовершеннолетняя»? «Забрать»? «Не в состоянии»?! Господи, что она опять учудила?!

– Боже, – простонала я дрожащим голосом. – Уже еду.

Я положила трубку и вызвала такси. Через двадцать минут ворвалась в комиссариат и разверзся ад!

Несовершеннолетняя Александра Урбаник пятнадцати лет была обнаружена спящей в собственной блевотине, в автобусе, следующем по маршруту сто шестьдесят два. Пассажиры вызвали полицию. Приехал дежурный наряд, зашел в автобус, установил контакт с несовершеннолетней, препроводил ее в патрульную машину и отвез в комендатуру. Вероятно, несовершеннолетняя употребила алкоголь. Исходя из возраста задержанной, поместить ее в вытрезвитель не представлялось возможным. В целом состояние несовершеннолетней было удовлетворительным, она четко отвечала на вопросы, и не было оснований помещать ее в больницу. Несовершеннолетняя Александра Урбаник предоставила номер телефона, который оказался телефоном ее официального опекуна Анны Слабковской. Опекуна вызвали, чтобы она забрала свою подопечную. Анна Слабковска по прибытии в комендатуру была возбуждена и вела себя агрессивно. Сотрудники почувствовали исходящий от нее запах алкоголя. В отношении Анны С. и ее подопечной было проведено освидетельствование на состояние опьянения, в ходе которого выявлено, что содержание алкоголя в крови составляет соответственно четыре десятых и три десятых промилле. После беседы с гражданкой Анной С. по ее просьбе обеих отвезли домой патрульной машиной. Были составлены рапорты для службы по делам несовершеннолетних районного комиссариата, а также для школы и куратора семейного суда города Варшавы.

Вот и все, что с нами случилось, ни добавить, ни убавить…

– Да как ты могла?! Тебе всего пятнадцать! Да что ты, засранка, вытворяешь?! – вопила я во всю силу своих старых легких, не обращая внимания на боль в груди.

Оля сидела за столом в кухне, склонив голову, и молчала.

– Хочешь, чтобы тебя забрали? Где ты была?! Ты должна была пойти к Кинге и сразу вернуться. Ты была у Кинги? Сто шестьдесят второй в ту сторону не едет! – Я все задавала и задавала вопросы, но они оставались без ответов.

Так продолжалось еще несколько минут. Я испробовала разные способы: большой и малый калибр, пушки и даже химическое оружие. Биологическое решила оставить в резерве. Оля ни на что не реагировала, казалось, мои слова ее не задевали. Все это происходило на следующий день после Олиной эффектной поездки на автобусе номер сто шестьдесят два.