Кто, если не мы

За время, прошедшее после задержания, он изменился до неузнаваемости. Осунувшееся бледное лицо, с синяком под правым глазом, трясущиеся мелкой дрожью губы напоминали трагическую маску. Плечи обвисли, а сама фигура будто уменьшилась в размерах. Пальцы рук нервно барабанили по крышке стола. На вопросы следователя Форман, как заведенный, твердил:

— Я первый раз вижу Вельтова и Калмина. Я ничего не знаю об их преступном бизнесе. Я — гражданин США. Я прошу встречи с нашим послом в Эстонии.

Но не состояние Формана, не его жалкий лепет вызывали беспокойство Ваилда, а то, что, потеряв голову от страха, он мог проговориться об операции «Терминатор». Дальнейшая игра с ним становилась опасной, поэтому Ваилд потребовал от Кахна прекратить допрос и перевел взгляд на экран с камерой Калмина.

Несмотря на то что ему при задержании досталось больше всех, а следователь напирал фактами и грозил запредельным сроком, Калмин сохранял присутствие духа. Он напрочь отметал предъявленные ему обвинения, напирал на свое американское гражданство и требовал немедленной встречи с послом США в Эстонии. Тертый калач и опытный агент ЦРУ — Калмин был не по зубам эстонскому следователю. Поэтому Ваилд не опасался, что он сломается, и все свое внимание сосредоточил на Вельтове.

Тому, в отличие от Формана и Калмина, с российским паспортом в недружественной Эстонии рассчитывать на снисхождение ее властей не приходилось. Обвинение в таких тяжких преступлениях, как контрабанда и участие в деятельности организованного преступного сообщества, не вызвало у Вельтова паники. Он не только сохранил самообладание, но и пытался вести со следователем игру, умело уходил от вопросов и вынуждал его раскрывать свои карты — предъявлять улики. Поведение Вельтова лишний раз убедило Ваилда в том, что с выбором главного исполнителя в операции «Терминатор» ни он, ни Колли не ошиблись — Вельтов мог держать удар.

Допросы шли четвертый час, а следователям так и не удалось склонить к показаниям ни его, ни Калмина. Ваилд был доволен, ситуация оборачивалась самым неожиданным и благоприятным образом. Еще вчера он готов был проклясть тот день и час, когда появился в Таллинне, и растоптать Кахна с его «гориллами», поставившими под удар операцию «Терминатор». Теперь же, спустя пятнадцать часов после захвата, он снова чувствовал себя на коне. Первая часть плана по втягиванию Вельтова в вербовочную ситуацию была полностью выполнена. Он дал принципиальное согласие на участие в проекте. Что касается скандальной ситуации, связанной с арестом его и Калмина эстонской полицией безопасности, то изворотливый ум Ваилда нашел выход, как обратить ее в свою и в пользу операции «Терминатор». Он намеривался представить ее перед Колли ни мало ни много как результат проявленной им и Голдмэном «инициативы», позволившей в «тесном взаимодействии» с департаментом полиции безопасности Эстонии осуществить боевую проверку надежности Вельтова.

Дело оставалось за малым: договориться об этом с Кахном и Голдмэном, а потом провести все по бумагам. В том, что Голдмэн поставит свою подпись под таким документом, Ваилд не испытывал ни малейших сомнений. Подобный вариант развития событий не только уводил его от ответственности за провал в обеспечении безопасности встречи с Вельтовым, но и представлял в глазах Колли как инициативного и энергичного сотрудника. Что касается Кахна, то тот, чтобы обелить себя к глазах ЦРУ, был обречен на подписание документа. Единственным без вины виноватым оставался Форман. Но Ваилд не испытывал к нему жалости: разведка — занятие не для слюнтяев. Форман по собственной воле ввязался в ее дела и не бескорыстно — рассчитывая на будущие баснословные прибыли от российских научных разработок.

Ваилд отвел взгляд от экрана, на котором следователь безуспешно пытался склонить Вельтова к показаниям и обратил на Голдмэна и Кахна. На их лицах читалось: им наскучил этот спектакль, и они с нетерпением ждали только одного — приемлемого для себя окончания. Предложение Ваилда представить в Лэнгли все произошедшее как проверочную оперативную комбинацию вызвало у них общий вздох облегчения. Теперь Ваилда занимал только один вопрос: как наиболее убедительно представить Вельтову и Калмину их освобождение?

Глава седьмая ФСБ отвечает…