Кто если не ты

— Так вот, я шел тогда к нему, второй раз, и было такое славное, чистое утро... Я вдруг подумал: вот мы собираемся, спорим, бушуем... А что на свете изменилось бы, если бы нас не было? Все осталось бы по-прежнему... И все наши идеи — так, выдумка, чтобы приятней проводить время?.. Игра?..

В глазах Майи промелькнул ужас, Игорь хотел что-то возразить.

— Подождите! — крикнул Клим, ожесточаясь все больше.— Я знаю все, что вы скажете! Мы боролись! Да, боролись: долой то, долой другое, в общем — долой Луну!

И пока, мы разыгрывали из себя борцов с пошлостью и забавлялись высокими словами, люди сеяли хлеб, строили дома, плотины, делали станки... То, без чего ничего бы не было! Понимаете? А мы? Что мы сделали за свою жизнь?.. Нам только казалось, что мы что-то делаем! А я вышел... после допроса... и снова — улицы, люди, облака... И мне страшно захотелось быть самым обыкновенным человеком, как тысячи, как миллионы! Ну, вот взять и сделать хотя бы один гвоздь! И чтобы этот гвоздь вбили в крышу или просто повесили на него пальто — и даже не знали, что я этот гвоздь сделал... А я бы знал: существует на свете гвоздь, сделанный моими руками! Понимаете?

— Но это ведь то же самое, что я раньше говорила про обыкновенных людей! — Майя была явно разочарована.

— Да, черт...— проговорил Мишка недоверчиво,— а как же насчет этого самого... Великой цели в жизни?

— Чушь! Если бы обыкновенный плотник не сбил гвоздями каравеллы, Колумб не открыл бы Америки! Колумб и плотник равны перед историей!

— Но помнят только про Колумба,— усмехнулся Игорь. — Плотник не думал открывать Америки...

— Неважно, что он думал! Важно, что он делал! Мы слишком много думаем, мы прокисли от дум, мы просолились думами, как селедки! Надо поменьше думать! — Он вспомнил, что именно эти слова сказал ему на прощанье капитан. Теперь они неожиданно вырвались у него самого.

— Юродство на старый лад... Типичное толстовство, — Игорь тщательно выискивал слова. — Что же, прикажешь пахать землю и сажать картошку?

— Да, пахать землю и сажать картошку!

— И этим приносить пользу человечеству?

— И этим приносить пользу человечеству!

— Ты снова лицемеришь: ведь ты-то собираешься писать стихи, учиться в литинституте!

— Кто тебе сказал?

— Не помню... Кажется, сам Бугров... Ты слышал такого?..

— Так вот, — сказал Клим не без торжества.— Никакого литинститута не будет. Я пойду на завод.

— Делать гвозди?

— Да, делать гвозди!

Молчание нарушил Мишка.

— Идиот, — сказал он с тоской. — Нет, вы когда-нибудь видали такого идиота?

Они были ошарашены. Они ему просто не верили. Он не считал нужным их убеждать. В прошлом было слишком уж много слов... Он ждал, что скажет Кира. Она только пожала плечами. Ясно: она тоже ему не поверила. Ведь раньше никогда он об этом не заикался. Как они не могут понять, что два дня способны перевернуть жизнь?..

По реке, зарываясь в воду по самые трубы, маленький черный буксир тянул длинную баржу. За кормой баржи, словно молодой конек на поводке, приплясывала лодка. Потом прошла рыбница, бойко тарахтя мотором; из-под носа в обе стороны, как седые усы, далеко расходились жгуты белой пены.

— Хорошо, — сказал Игорь, и по его тону, вкрадчиво-спокойному, Клим догадался, что сейчас будет нанесен главный удар. — Гвозди — так гвозди... Я согласен, чем-то надо и подметки приколачивать... Но тебя ведь не гвозди привлекают, вместо гвоздей ты тут свою идейку подсовываешь...

— Какую идейку?..

— Да вот эту самую... Обыкновенные люди... Поменьше задумывайтесь, копайте картошку... А ведь это куда проще, чем «отвечать за Вселенную», как говорил некогда некий синьор Бугров... Проще, спокойней и... и безопасней!..

Клим вздрогнул от обиды, его особенно ужалило последнее слово. Так вот что Игорь понял из всего, о чем он говорил!..

— Хватит! — заорал он. — Ты не смеешь так говорить! Люди строили, воевали, отдавали жизни... А мы — одни мы гении! Мы и вправду закопались черт знает в чем, не чувствуем свежего воздуха, а жизнь течет, и люди есть люди... С недостатками, да, что ж, не всем быть... Как... Но это же наши, советские люди, им за их дела надо памятник из бронзы отлить, а мы... Надоело! Душно! Противно!.. Так действительно... До контрреволюции можно дойти!..

— Не маши руками, — осадил его Игорь. — Страусы все равно не летают. Ты типичный страус, синьор Бугров. Привет от Михеева. Привет от капитана. Привет от Митрофана и от Никоновой. Привет от Гоги Бокса и Коки Фокса. Ты у них кое-чему научился. Да здравствует смирение и двадцать правил поведения для школьников! Ты сам не веришь в то, что говоришь. Но — так надо. Ты ловко умеешь изворачиваться. И завтра ты будешь распинаться о своих ошибках. Чистосердечное признание облегчает вину...

— Да, признаю! — бешено крикнул Клим. — Все признаю! И мне наплевать, что ты обо мне подумаешь!..