Кто готовил Адаму Смиту? Женщины и мировая экономика

Джон фон Нейман умер в 1957-м. Помимо Хиросимы, он имел отношение к развитию компьютерных технологий и ещё одному куда менее успешному проекту, предполагавшему покраску полярных льдов в чёрный цвет, чтобы климат Исландии стал таким же, как на Гавайях; его теория игр стала основой современной финансовой системы.

Экономическая наука со всеми её моделями и теориями долгое время была полностью изолирована от того, как аналитики и торговцы действовали на финансовом рынке. В 1950–1960-е это изменилось.

Предприятие продаёт акции для того, чтобы, к примеру, расшириться, открыть ещё один магазин, нанять больше персонала или сделать ремонт. Тот, кто покупает акции, получает возможность торговать ими на бирже, соотнося их с акциями других предприятий. Торговля приносит прибыль или убытки, цена акций растёт или падает – цена, которая в свою очередь влияет на возможности предприятия привлекать новый капитал. На один абстрактный уровень выше сегодня существуют, к примеру, индексные фонды и дериват. Если акции и акционерный рынок – это пари о предприятии, то индексные фонды и рынок деривативов – это пари о пари. Инвестиционные средства не могут просочиться в реальность, они продолжают копировать себя и отражаться сами в себе.

Математические модели могут помочь спрогнозировать риски и упростить работу рынка. Это хорошо и для экономики, и для общества. Но математические модели никогда так строго не приказывали реальности, как после Джона фон Неймана. Это повлекло за собой колоссальные последствия. Финансовая экономика стала грандиозной. С 1980-х почти все сделки совершаются исключительно на основе абстрактной математики. И так же, как физики формулировали законы для материи и энергии, финансовые экономисты пытались сформулировать законы для акций и деривативов.

Проблема в том, что экономика – это не физика. Нельзя сформулировать законы для экономики в точности так же, как для энергии или материи. В физике ты можешь много раз проводить один и тот же эксперимент с одним и тем же результатом. Разжал ладонь – яблоко упало на землю. Не так в экономике. Как однажды сказал американский физик Мюррей Гелл-Манн, «представьте, какой сложной была бы физика, если бы электроны могли думать». Рынок состоит из людей, а они могут думать и, кроме того, даже чувствовать. Рынок – не игра, если его специально не делать игрой.

В свете теории игр экономисты принялись изучать игральные кости и рулетку, чтобы лучше понять рынок. Если мир игра, то финансовый рынок может стать казино. Кажется, логично. «Уолл-стрит как большое казино. Ставки намного выше и интересуют меня намного больше, чем игра в казино», – сказал Эдвард Торп.

Торп тогда был профессором математики и любителем блек-джека, а со временем стал управляющим хедж-фондом. В 1962 году он опубликовал книгу «Победи дилера» о том, как с помощью математики выигрывать в блек-джек. Через пять лет вышла книга «Победи рынок» о том, как применять математику на финансовом рынке. Азартное казино или цена предприятий, Лас-Вегас или Уолл-стрит – всё смешалось.

Начав строить модели по подобию игры в кости или рулетки, экономисты неявно признали, что рынок действует так же. То, как кости подбрасываются в казино, не влияет на то, как они приземлятся. Во внешне невинном допущении, будто финансовый рынок работает как казино, скрыто гораздо более серьёзное допущение, будто у рынка отсутствует память. Каждая инвестиция или каждое пари полностью независимы от предыдущих. Так же, как рулетка может остановиться на красном или чёрном, и акция может вырасти или упасть, независимо от того, что происходило ранее. Рынок забывает и прощает. А утром всё начинается сначала. Эти принципы со временем сформировались в гипотезу эффективного рынка (англ. efficient market hypothesis, EMH). Гипотеза утверждает, что ценообразование на финансовом рынке всегда представляет наилучшую из возможных оценок стоимости чего-либо. Рынок всегда прав. Пузыри возникать не должны, а если и возникнут, рынок сам себя поправит.

Никто не должен вмешиваться.

Этот вывод сделан из ряда утверждений. Во-первых, все инвесторы и покупатели рациональны. Во-вторых, у всех одинаковый доступ к информации о сделке. К информации, которую они трактуют совершенно одинаково. В-третьих, покупатель и инвестор принимают решение самостоятельно, не влияя друг на друга.

Поскольку информация распространяется с огромной скоростью, считается, что рынок знает лучше, чем какой-либо человек в какой-либо момент времени. Он собирает всю имеющуюся информацию автоматически и без промедлений. Невидимая рука Адама Смита наводит порядок в том, что иначе представляло бы собой хаос человеческих требований и желаний. Рынок становится высшим коллективным разумом, который одновременно управляет нами и дисциплинирует нас. Он никогда не ошибается, потому что он – суммарное бесконечное предприятие, собирающее всю информацию из каждой цены и каждого движения на бирже.

Теологи анализируют гипотезу эффективного рынка как понятие божественного. Нетрудно понять почему.