Кто и как изобрел Страну Израиля

Личностью, ярко продемонстрировавшей жизненность британского плана, олицетворявшей надежду на то, что евреи мира откликнутся на этот план и примут участие в [еврейской] колонизации Палестины, стал известный бизнесмен и филантроп сэр Мозес (Моше) Монтефиоре (Montefiore)[366]. Этот британский религиозный еврей, уроженец Италии, получил от симпатизировавшей ему королевы Виктории рыцарское звание, а затем и титул баронета. В 1837 году он был избран шерифом Лондона и графства Мидлсекс (Middlesex)[367], а в 1847 году — шерифом графства Кент. Монтефиоре активно поддерживал идею превратить Иерусалим в столицу иудейской религии и в течение многих десятилетий проводил ее в жизнь. В 1827 году он впервые посетил Святую землю, оставившую у него неизгладимое впечатление. Он вернулся туда в 1839 году, на сей раз чтобы материально и организационно поддержать местную еврейскую общину. Он даже представил Мухаммеду Али программу приобретения земель в Палестине, все еще находившейся под контролем Египта, — разумеется, полностью игнорируя местных крестьян. Впоследствии он посетил Иерусалим еще пять раз и не упускал ни единой возможности укрепить автономную еврейскую жизнь в Палестине — с тем чтобы сделать еврейские общины и поселения независимыми от материальной поддержки из-за границы. Его усилия не увенчались успехом. В конце концов ему пришлось примириться и достичь болезненного компромисса с традиционными иерусалимскими еврейскими организациями[368]. Вместе с тем Монтефиоре никогда, вплоть до своего последнего дня, не отказывался от мечты о превращении Святой земли в еврейскую страну. Его разветвленные связи с руководящими кругами Великобритании, Оттоманской империи и других стран существенно помогли многим еврейским общинам и косвенным образом способствовали продвижению протосионистских идей в британской политической культуре[369].

Палмерстон не был единственным британским политиком, всерьез задумавшимся о массовом переселении евреев в Палестину. Несколько позднее в британском государственном аппарате появились другие высокопоставленные лица, поддерживавшие эту идею. Например, полковник Чарльз Генри Черчилль, дальний родственник знаменитого государственного деятеля XX столетия, состоявший членом британского военного представительства в Дамаске, стал горячим сторонником этой идеи — отчасти благодаря знакомству с Монтефиоре, с которым он пересекся в Дамаске, отчасти из-за неприязни к Оттоманской империи и собственных колониалистских убеждений. И в письмах к Монтефиоре, и в своей отчасти автобиографической книге «Гора Ливанская» («Mount Lebanon») он призывал евреев заселять Палестину; в полном соответствии с духом и практикой расширения колониальных империй он рекомендовал Британии разместить здесь значительный воинский контингент — для защиты евреев[370].

Другой офицер, подполковник Джордж Гаулер, также страстный сторонник еврейской «реставрации» в Палестине, служил какое-то время губернатором Южной Австралии. Этот представитель империалистической администрации также был близок с Монтефиоре и путешествовал вместе с ним по Палестине в 1849 году. Он разработал практический план «возвращения евреев в их страну», имея в виду прежде всего создание надежного «санитарного кордона» между Сирией и Египтом, столь необходимого Великобритании[371]. Богатый колонизаторский опыт, нажитый в ходе успешной работы в Австралии, подсказал ему, что некоторые уже освоенные колониальные формы захвата земли окажутся применимыми и в Палестине. Правда, бедуины, по его мнению, могут стать помехой, однако большая часть страны лежит заброшенной, так что энергичные евреи, несомненно, в состоянии ее освоить и привести в порядок. Невзирая на все усилия «затушевать» стоящую за этим планом идеологию, сквозь вполне практический «сионистский» проект Гаулера просвечивает плодотворная евангелистская эсхатология — Британия представлялась ему божественным посланником, которому суждено спасти Израиль и весь остальной мир[372].

Разумеется, в аппарате Британской империи было немало людей, противившихся такого рода планам, и еще больше — просто равнодушных к идее переселения евреев в Святую землю. В середине XIX века колониальная эра была далека от своего апогея, так что британское правительство еще не занималось почти исключительно захватом и освоением всех подворачивавшихся ему территорий. Человек, более чем кто-либо другой символизировавший как переход к эпохе перманентного империализма, так и начало практического проникновения на Ближний Восток, представляет для нас особый интерес ввиду своего еврейского происхождения и специфических еврейских интересов.

4. Два «протестанта» и колониализм на Ближнем Востоке