Кто и куда ведет Россию?

…А слово «интеллигенция» имеет много смыслов. В социологическом плане под «интеллигенцией» подразумевают слой людей, которые профессионально заняты умственным трудом, требующим, как правило, высшего или среднего специального образования, и для которых этот труд является главным источником дохода. Многие видят в интеллигентах и интеллигентности совокупность важнейших нравственных качеств, образец для подражания. В дословном переводе термин «интеллигенция» обозначает людей понимающих, разумеющих, обладающих осмысленной рефлексией на окружающую жизнь, умных – в связи с тем, что у интеллигентов наряду с умом обычно бывает и совесть. Поэтому интеллигенция в прошлые времена считала своим нравственным долгом бороться за лучшее будущее для России, для народа и, как правило, находилась в оппозиции к существовавшей власти. Многие интеллигентоведы и просто интеллигенты считают, что в современной России интеллигенция умерла. Или находится на последнем издыхании.

А Менделеев в наши дни не пропал бы. Он бы чемоданы делал. Если бы выдержал конкуренцию с китайцами.

Гендерное одиночество Екатерины II, или Может ли женщина управлять государством?

К концу XX в. по уровню представительства женщин в парламенте Россия из почти 120 стран, вошедших в разработку, заняла 84-е место между Ираком и Камбоджей. В Государственной думе из 449 депутатов к декабрю 1999 г. было лишь 34 женщины (7,6 %) от общего числа, а в Совете Федерации – 1 женщина из 178 (0,6 %). Возглавили таблицу Швеция (349; 149;42,7 %), Дания (179; 67; 37,4 %), Финляндия (200; 73; 36,5 %), Норвегия (165;60; 36,4 %).[38]

Из научной литературы

Автор был приятно удивлен, когда во время одной из встреч с читателями в связи с выходом книги «Новейшая история в лицах. 1917–2008 гг.» получил строгий вопрос от читательницы: «А почему вы выделили в своей классификации отдельную рубрику „Знаменитые женщины“? Это устаревший и совершенно неправильный подход». Автору пришлось каяться за свой консерватизм и обещать, что впредь он будет более политкорректным.

В 1993 г. автору пришлось в течение трех недель обучаться демократии в Дании, в г. Хельсингер. По ходу обсуждения темы семейных отношений на одном из семинаров автор позволил себе сказать вслух о том, что трудно подыскать лучшую жену, чем глухонемая турчанка. Милая дама, проводившая лекцию-семинар, на глазах превратилась в злобную фурию. Ее монолога, который автор тщательно записывал, впоследствии вполне хватило на целую публикацию. И автору стало сразу понятным и близким выражение лица другого лектора, мужчины, сопровождаемое тяжким вздохом: «Женщины в нашей стране имеют огромную власть!» «А у нас пока нет!» – радостно подумал автор. И еще у нас есть 23 Февраля и 8 Марта.

Если переходить на более серьезный тон, то попадание именно Екатерины II в финал проекта «Имя Россия» представляется весьма показательным. Ей проиграли Анна Андреевна Ахматова, Екатерина Романовна Дашкова, Софья Васильевна Ковалевская, Зоя Анатольевна Космодемьянская, Валентина Николаевна Терешкова и другие достойные кандидатуры. По-видимому, на данном этапе нашего исторического развития только обладание властью, умение забраться на самые ее вершины делает человеку настоящее Имя. И для женщин здесь нет исключения.

Успех Екатерины II интересен во многих отношениях. Она ведь по происхождению немка. «Не странна ли участь России: русский силился сделать из нас немцев; немка хотела нас переделать в русских», – замечал писатель Д. Григорович. Неужели нашей стране недостаточно Санкт-Петербурга и Екатеринбурга? Может быть, и имя стране дать – Софья Августа Фредерика Ангальт-Цербстская?

А может ли женщина в принципе управлять большим государством, государством поменьше, частью государства, министерством и т. д. и в принципе заниматься политикой? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно вспомнить, что политология выделяет целый ряд черт, которыми должен обладать политический лидер.

Речь, разумеется, идет о современном лидерстве. При Екатерине II политологии еще не было. Но попробуем наложить современную матрицу на проблему политического лидерства в эпоху феодализма.